— Нет, — резко ответил шофер, — он тебе не брат. Не говори так. Думай, если хочешь. Но вслух не говори.
— Эрнст прав, — поддержала Беатрис. — Лучше вообще не говори о своем прошлом. Вспоминай, конечно, но молчи.
— И об этом мальчике, Аншеле, ни слова, — повторил Эрнст.
— О друзьях говорить нельзя, называться своим именем нельзя, — тоскливо пробормотал Пьеро. — Чего еще мне нельзя?
— Не волнуйся, это все. — Эрнст улыбнулся. — Следуй этим правилам — и в один прекрасный день я научу тебя водить машину.
— Хорошо, — буркнул Пьеро. Не свихнулся ли случайно этот шофер, подумал он. Весьма некстати для человека, который по нескольку раз в день ездит на гору и обратно.
— Через два часа, — напомнил Эрнст, когда они с тетей выходили из машины.
Обернувшись, Пьеро увидел, что шофер нежно коснулся локтя тети и они посмотрели друг другу прямо в глаза — не столько ласково, сколько тревожно.
На улицах городка было людно, и по дороге тетя Беатрис несколько раз здоровалась со знакомыми, представляла им Пьеро и объясняла, что он приехал жить к ней в Бергхоф. То и дело попадались солдаты; четверо сидели перед таверной, курили и пили пиво, несмотря на ранний час. Завидев Беатрис, они выбросили сигареты и приосанились. Один безуспешно попытался спрятать за каской высокий стакан с пивом. Тетя намеренно не смотрела в их сторону, но Пьеро очень заинтриговала вызванная ее появлением суета.
— Вы знаете этих солдат? — спросил он.
— Нет, — ответила Беатрис. — Зато они меня знают. И боятся, как бы я не донесла, что они пили пиво, вместо того чтобы нести службу. Стоит хозяину уехать, как они начинают манкировать своими обязанностями. Так, нам сюда. — Они подошли к витрине магазина одежды. — Вроде на вид ничего, да?
Следующие два часа стали для Пьеро, пожалуй, самыми скучными в жизни. Беатрис заставила его перемерить кучу всего, что составляло немецкий национальный костюм — белые рубашки с кожаными штанами на коричневых кожаных подтяжках и белые гольфы. Затем они переместились в обувную лавку, где Пьеро измерили ноги и заставили ходить в ботинках туда-сюда, а сами внимательно на него смотрели. Потом тетя и племянник вернулись в первый магазин, где одежду успели подогнать по фигуре, и Пьеро вновь пришлось по очереди все это надевать и медленно вертеться посреди помещения перед продавцом и Беатрис.
Он чувствовал себя идиотом.
— Можно уже идти? — проныл он, когда тетя выписала чек.
— Да, конечно, — ответила она. — Проголодался? Зайдем куда-нибудь пообедать?
