Это – детское мышление: оно конкретно, подвижно и инстинктивно, особенно когда требуется немедленный ответ, каким бы он ни был.
Только ясность, то есть понимание правил и стилей общения, может избавить детей от столкновений с эмоциями взрослых.
Именно ясность, поставленная во главу педагогики, позволяет детям и родителям добиться хороших отношений друг с другом.
Если же оставаться в плену заблуждений передающейся из поколения в поколение коррекционной педагогики, согласно которой маленькие дети неизбежно ошибаются и поэтому их необходимо поправлять, исправлять и упрекать, а также давить на них, чтобы добиться результата, – проблем не избежать. В этой главе мы проанализируем некоторые из них: феномен ребенка-тирана, использование наказаний, систематический и постоянный стресс в отношениях.
Витторио, 10 лет
Я иногда делаю что-нибудь неправильно… Но не специально. А они все равно кричат на меня, и это нечестно. К примеру, я роняю пульт от телевизора, а они ругаются. Я понимаю, что сделал плохо, но они все твердят одно и то же. У меня уже голова готова лопнуть… Ужас!
На помощь! Мой ребенок – тиран!
Откуда взялся этот распространенный сегодня феномен? Дети, которых раньше тиранили родители, сегодня сами превратились в тиранов и командуют родителями!
Этому есть исторические и генеалогические причины. Новому поколению родителей впервые выпала задача компенсировать излишнюю жесткость, с которой сталкивались в прошлом дети в ходе взросления. Раньше родители не прогибались ни перед чем: «Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому». Матери говорили: «Не шали! Вернется папа – я все ему расскажу. Сам знаешь, что тогда будет». Даже уход за ребенком включал в себя принудительные, если не сказать явно насильственные, практики. Вспомним пеленание детей или институт кормилиц, когда мать была вынуждена оставлять собственного ребенка, чтобы выкормить чужого, в свою очередь оставленного матерью. В некоторых аспектах жестокость была нормой.
Теперь, когда этот архаический мир закончил свое существование, нужно найти новую систему взаимоотношений между детьми и родителями. Это не так-то просто: родители, бывшие студентами в 1968 году[2], требовали, чтобы дети называли их по имени – не папа или мама, а, допустим, Джанни и Кристина. В некотором смысле это была «переходная форма», приведшая к современному стилю воспитания – настолько мягкому и свободному, что он совершенно несостоятелен.
Эти родители хотели дать своим детям то, чего не получили от своих родителей. Многие отцы и матери говорят со мной об этом: «Мой отец никогда меня не слушал, он только повторял: “Ты знаешь, чего я от тебя жду”. Поэтому я хочу много говорить с моим ребенком, иметь с ним контакт, общаться, вести беседы – в любое время. Я не хочу быть как мой отец. Он был хорошим человеком, но отношения у нас не сложились».
