Подробный отчет американцев (описывавший не только ужасное и загадочное оружие калифорнийцев, но и, например, образцовую организацию теми медицинской помощи раненым франко-британцам) был перепечатан всеми европейскими газетами и вызвал на Континенте всеобщее увлечение «маленьким свободолюбивым народом, умеющим за себя постоять». Горячими симпатизантами Калифорнии выказали себя, в числе прочих, Виктор Гюго с Александром Дюма: оба литератора скрывались в те дни в Брюсселе от преследований «демократического диктатора» Наполеона III и, ясное дело, рады были насолить его режиму чем только можно — так что глубокомысленные рассуждения парижского официоза о «руке Петрограда», с подозрительной щедростью оплачивающей калифорнийские переиздания «Собора Парижской Богоматери» и «Трех мушкетеров», с легкостью отсекаются бритвой компаньеро Оккама…
Лондон же, понятно, пребывал в трауре и шоке — и дело тут было, разумеется, не в потере полудюжины парусных линейных кораблей предпенсионного возраста, и даже не в спущенном теми линкорами флаге; дело в той самой фразе из американского отчета, о чьем-то там (неважно чьем) «подавляющем техническом превосходстве» — и вот от этого рушились основы мироздания, а твердь Острова под ногами обращалась в нечто хлюпающе-желеобразное… В общем, Елизаветинск отравил гордым бриттам настроение до такой степени, что даже дожатый наконец об ту же пору Севастополь оказался им вроде как и не в радость. А если кто думает, будто неприятности Британской империи на этом закончились — никак нет: всё еще только начиналось…
Что, крейсерская война, «о необходимости которой столько говорили…»? — о, если бы!
Нет, правда: а чем сейчас заняты остальные корабли и адмиралы немаленького и вполне современного калифорнийского флота?
Да кто чем… В данный момент, например, эскадра контр-адмирала Александра Максудова — шесть паровых фрегатов с восемью сотнями морпехов на борту, — осторожно поднявшись на 85 миль по реке Хугли, одному из основных рукавов дельты Ганга, как раз достигла Калькутты, столицы британских владений в Индии.
Город был заложен англичанами чуть более полутора веков назад как торговая фактория на месте трех деревушек — Каликата, Сутанута и Говиндпура — и защищающей ту факторию крепости Форт-Уильям. Располагающийся на самом берегу реки и окруженный с суши обширнейшим парком, форт представлял собой восьмиконечную «вобанову звезду» с полуторакилометровым размахом лучей и служил этаким «калькуттским кремлем» — перекочевавшая сюда из Бомбея резиденция генерал-губернатора Индии, административная верхушка Ост-Индской компании, и всё такое прочее. В своих владениях Компания держала под ружьем без малого четверть миллиона человек, в том числе — 86 тысяч в составе Бенгальской армии (белых, правда, из них лишь 12 тысяч), однако в последнее время стало не хватать уже и этого: по сведеньям володихинской разведслужбы, на Субконтиненте, и в особенности на севере его, стало
