— Компаньеро лейтенант! — окликнули его справа: рыжий зубоскал Витька Зырянов, подавшийся в Южные моря непутевый племянник железнодорожного магната — этот отказался эвакуироваться, будучи не в силах прервать медовый месяц со своей шоколадной зазнобой из соседнего Уайкики. — Нам ведь, ежели вдруг британцы не убьют, всё одно в хавайскую тюрьму садиться. Вот я и антиресуюсь — выйдет нам за то от Компании надбавка, типа как за «полонное терпение»?
— За что это ты в тюрьму намылился дезертировать, голубь? — прищурился командир. — Ну-ка, давай колись, рыжий!
— Дык вот за это! — и Витька широким жестом обвел три ряда полнопрофильных траншей, аврально вырытых перед посадкой на пароход всем эвакуируемым персоналом базы. — Ага, скажут, — траншеи! А траншея есть что? — правильно, оборонительное сооружение! Ферботен, сталбыть… Ну и — пожалте бриться.
— Траншеи? — удивленно огляделся Штубендорф. — Где вы тут видите траншеи?
— Дык… Я не то чтоб вижу — я в ней стою!
— Ах, это… Ну, какие ж это траншеи. Это — дренажные канавы.
— О как… — подколоть начальство, похоже, не вышло. — А спросят — отчего ж они у вас вдоль склона идут, а не поперек?
— А оттого, что у тех, кто рыл, руки из задницы растут — отчего ж еще?
— Гм-м… А отчего такие глубокие?
— Ну так — заставь дурака богу молиться!.. Еще вопросы есть?
— Никак нет, компаньеро лейтенант!
— Ну и славно. Внимание, Kameraden! — всё, шутки кончились. — Всех прошу ко мне, последний инструктаж!
Всё, конечно, и так было уже говорено-переговорено, но Штубендорф был — слава тебе, Господи! — истинным немцем, а не каким-нибудь — не дай, Господи! — русским, или вообще — прости, Господи! — испанцем: каждый солдат должен не только знать свой манёвр, но и понимать его смысл; плюс — запасные варианты, чтоб не метаться потом под огнем при накладках, особенно ежели командира убьют; плюс — пути отхода, это непременно… Значит, еще раз: медленно и по складам.
От нас сейчас потребуют сдать поселок без боя — возможно, в обмен на почетную капитуляцию с оружием и всеми делами. Когда мы откажемся — они высадят десант. Но! Сразу начинать высадку не решатся — ведь о том, что база эвакуирована, они пока не подозревают, — и поначалу устроят нам бомбардировку. И вот тут у нас, Kameraden, две задачи. Во-первых, изображать, будто нас тут много: всякое там шевеление в траншеях — чтоб там всё-таки не одни эти чучела с палками: дымкИ там, выстрелы; долго так водить их за нос не выйдет — всё-таки день на дворе, но уж сколько сумеем. Во-вторых — мы должны
