…Орлов тем временем глянул на листок с компанейским запросом на военспецов, перевернул его даже — нет ли продолжения на обороте, и ошеломленно воззрился на калифорнийца:
— Не понял… Тут всего полдюжины фамилий…
— Верно. Точным счетом — семеро. И ни одного — чином старше полковника.
Граф лишь головой покрутил в сомнении и погрузился в изучение списка:
— Попов, Андрей Александрович… Это который — не сын Александра Андреевича, управляющего Охтинской верфью?
— Он самый.
— Ладно… Константинов Константин Иванович… Ракетчик?
— Да.
— Так он ведь у нас еще и начальник ракетного производства! Там одной сдачи дел на пару месяцев… Ладно, я подумаю, что можно сделать. Но на этот рейс ему точно не поспеть, разве что на следующий!
— Ну, хоть так…
— Эдуард Тотлебен. Лучший ученик генерала Шильдера, однако… Послушайте, а у вас там губа не дура!
— Ну, как говорится: «Мы не настолько богаты, чтоб позволить себе покупать дешевое». И ей-же богу, граф: если полуторамиллионная российская армия умудрится проиграть грядущую войну, то виной тому станет — ну уж никак не отсутствие в ее рядах этих семерых военных инженеров.
Впоследствии обстоятельства отправки британским Адмиралтейством союзного флота к берегам Калифорнии стали предметом разбирательства парламентской комиссии, а действия командиров эскадры — флотского трибунала (оправдавшего, впрочем, всех уцелевших). Комиссия, напротив, констатировала, что отправка эскадры не диктовалась никакой военной необходимостью и даже по замыслу представляла собой лишь дорогостоящую демонстрацию, не имевшую достижимых стратегических целей. В этой связи вспоминают знаменательный диалог между Первым лордом Адмиралтейства Джеймсом Грэхэмом и погибшим в том походе командиром эскадры, контр-адмиралом Дэвидом Прайсом: последний попросил уточнить — за каким, собственно, дьяволом их отправляют в ту Пацифику, и получил честный ответ: «Вообще-то ни за каким. Просто если мы этого не сделаем, нас с вами прикуют, на манер Прометея, к колонне Нельсона, и газетчики будут каждодневно выклевывать нам печень». Именно этому походу великий британский поэт — «певец Империи» — посвятит саркастическое и горькое стихотворение «Урок», заканчивающееся памятными каждому англичанину строчками:
Ошибку, к тому же такую, не превратишь в торжество.
Для провала — сорок мильонов причин, оправданий — ни одного.
Поменьше слов, побольше труда — на этом вопрос закрыт.
Империя получила урок. Империя благодарит!
