Оррин поглядел на Бена, сидевшего на земле подле раненого родианца. Доктор Мелл, возвратившийся с гонок со своим отпрыском, потянул фермера за рукав.
— Бомер-то живой, — прошептал мон-каламари.
— Да ну!
— Сам не могу понять как. Говоришь, за ним ухаживал этот парень?
— Да, как только тускены драпанули… Он… Да нет, я не видел, что именно он делал. Но наверняка перевязал ему рану. — Оррин вздохнул с облегчением — пожалуй, в первый раз за последний час. — У родианцев не иначе кожа дубленая.
Доктор снова бросил изумленный взгляд на больного.
— Все равно надо сейчас же отвезти его в Бестин, — заявил он.
Оррин кивнул:
— Мы расчистим путь.
Площадь перед магазином была заставлена транспортом. На учениях фермеров наставляли прибывать в строго определенном порядке, вооружаться и отбывать на машинах «Клича», подготовленных к боевым действиям. Но сейчас все заезжали в оазис с одной стороны, и у лавки наступил полнейший хаос.
— Сэр!
Голос принадлежал не человеку. Оррин уже и думать забыл о своих гостях. К нему подковыляли два инвестора-деваронца, неся на носилках тело мертвого коллеги.
— Мы наняли машину и возвращаемся в Мос-Айсли, — объявил старший из инородцев тихо и мрачно. — Нужно приготовиться к похоронам.
Фермер опустил голову:
— Если вы подождете, я…
— Нет, мы не будем ждать.
Деваронцы занесли тело в салон одной из машин.
— Я скорблю о вашей утрате. — Оррин пытался одновременно выразить грусть и перекричать шедшие полным ходом военные приготовления. — Но спустя какое-то время мы ведь сможем вернуться к переговорам? Вы по-прежнему располагаете гостиницей, а я…
— Нет, — хмуро отрезал младший деваронец. — Вы привезли нас посмотреть угодья Голта. Это дикое место, и вы не в состоянии его защитить. — Инородец окинул печальным взором своего павшего товарища. — Бедняга Джерветт опасался, что мы зря затеяли эту поездку. Что же, он оказался прав. Посмертно.
Оррин воздел руки:
— Пожалуйста, примите во внимание…
— Извините!
Фермеру оставалось лишь с болью наблюдать, как его без пяти минут деловые партнеры удаляются прочь со своей печальной ношей. Он лихорадочно соображал. Можно ли еще спасти сделку? Но жизнь вокруг продолжала бить ключом, и Оррин очнулся, заслышав над ухом чей-то скрипучий голос. Воспрянувший Ульбрек бродил по улице и пересказывал каждому подвернувшемуся под руку о своих великих подвигах.
И все слушали охотно, ибо дела были сотворены неслыханные. В лавке лежало с десяток тускенских трупов. И все, кто слонялся поблизости, видели, как Эннилин с помощниками вытаскивают тела наружу. На некоторых были видны следы от бластерных выстрелов, но на других — только ожоги и порезы. Что же такое раздобыл Ульбрек под стойкой, чтобы учинить над ними такую расправу? Старик и сам не ведал. Поначалу. А потом принялся с увлечением дополнять историю. Бен в ней все еще фигурировал, но оказывался на месте перестрелки только в тот момент, когда все было уже кончено. Этот бродяга, дурачок такой, зачем-то притащил туда канистру с реагентом для огнетушения.
