Человек должен жить | страница 93
В чемодане у меня, конечно, были вторые брюки. Однако кого послать в школу? Санитарку нельзя: через полчаса вся больница подымет меня на смех. А Золотов… О, этот не потерпит, чтобы об его отделении ходили анекдоты.
Закрыв ординаторскую на ключ, я надел халат и выглянул в окно. Ни души. Слава богу, что я ночевал на первом этаже! Пиджак под мышку и вниз, на землю.
Вот когда пригодился секретный лаз Редькина.
Очутившись в парке, за забором, в том месте, где вчера выпивали мои больные, я почувствовал себя в безопасности.
Горсад был пуст.
Я стоял в мокрых кустах желтой акации и смотрел по сторонам. Никого.
Вдруг я увидел парнишку лет тринадцати. Он быстро шел от стадиона к озеру. На солнце поблескивала бамбуковая удочка.
— О-гей! — крикнул я ему из кустов.
Парнишка остановился.
— Давай сюда!
Он подумал и пошел ко мне.
— Хочешь заработать десятку? — спросил я. — Отнеси записку.
— Куда нести-то?
— Во вторую начальную школу. Моему другу. — У парнишки были белесые, как у Каши, волосы и захаровские кошачьи глаза.
— Ладно, — снисходительно сказал он. — Пиши…
Я вытащил авторучку, начал писать Захарову, примостившись на пне.
Парнишка склонил надо мной голову.
— Валяй. Быстро. Одна нога здесь, другая там. Удочку-то оставь.
Парнишка прислонил удочку к стволу березы.
— На старт! — подмигнул ему я. — Начинаем забег на тысячу пятьсот метров по пересеченной местности. Выступает чемпион…
Он засмеялся и побежал, петляя между деревьями.
Аллея была посыпана желтым песком. На песке четко отпечатались две пары следов: одни крупные — от широких туфель, другие — миниатюрные, узкие, с ямкой от невысокого каблучка. Следы некоторое время тянулись рядом, маленькие — справа от широких, но вот те и другие как-то завихлялись и вдруг повернулись — носки к носкам.
— Эй, артист! — услышал я за своей спиной голос Захарова. — Чего там ищешь?
— Так, ничего. Забавная история. Глупая, как жизнь.
Я затоптал тапочкой спутавшиеся следы и дал парнишке двадцать пять рублей. Подхватив удочку, он помчался к озеру.
— Ни черта не понимаю! Что у тебя за ночные приключения? — спросил Захаров. Он протянул мне сверток.
— Николай, — спросил я его, натягивая брюки. Они были немного не в тон пиджаку, но ничего, здесь это сойдет. — Николай, почему у людей все в конце концов выходит наружу? Они не хотели бы кое-когда оставлять следов. А следы-то остаются.
— Иди-ка спать, парень, — ответил Захаров.
Спать не пришлось. Пришлось выдержать пренеприятное объяснение с Золотовым.
