, а философы либо сидели всё ещё на игле платонизма, либо – в случаях пробуждения (позитивизм) – пробуждались не в становящееся естествознания, а в его ставшее, причём в статусе обслуживающего персонала (ancilla scientiarum вместо прежней ancilla theologiae). Отдельные спорадические проколы тем сильнее напоминали о чёрной дыре. Носился же и Фридрих Ницше некоторое время (как раз после отрезвления от Байрейта в дарвинизм) с мыслью об интерпретации сверхчеловека в эволюционной линии. Но лучше – яснее, острее, однозначнее – всего сформулировал проблему Поль Топинар, выдающийся французский врач и антрополог. В своём монументальном труде «Антропология» (1877), излагая геккелевскую «Естественную историю творения», он обобщает изложение в короткой сводке, напоминающей укол в акупунктурную точку. Вот этот пассаж:[79]
«В начале земного периода, называемого геологами лаурентийским, в силу случайного совпадения и при условиях, которые, по-видимому, существовали только в эту эпоху, из некоторых элементов, как углерод, кислород, водород и азот, начали образовываться первые белковые комочки. Из них путём самопорождения появились монеры, первые известные клетки. После этого клетки стали делиться и размножаться, упорядочиваться в органы, дав в конце концов после ряда преобразований, которых Геккель насчитывает 9, некоторым позвоночным животным типа Amphioxus lanceolatus жизнь. При этом намечается уже разделение полов, зримыми становятся спинной мозг и спинная струна. На десятом уровне появляются череп и мозг, как у речных миног, на одиннадцатом конечности и челюсть, как у акулы. В этот момент земля находится ещё в силурийском периоде. На шестнадцатом уровне происходит приспособление к жизни на суше; на семнадцатом, соответствующем юрскому периоду в геологической истории, генеалогия человека доходит среди сумчатых животных до кенгуру, на восемнадцатом до лемуров; одновременно начинается третичный период; на девятнадцатом это уже обезьяны Старого Света, то есть мартышковые или саковые обезьяны. На двадцатом возникает антропоид, в течение приблизительно всего миоценского периода; на двадцать первом человекообезьяна, ещё не обладающая языком и соответствующим ему мозгом. Наконец на двадцать втором уровне появляется человек, каким мы его знаем, по крайней мере в его менее совершенных формах. Здесь перечисление прерывается. Геккель забывает двадцать третий уровень, на котором блистают Ламарк и Ньютон
