Элизу, которой все еще снилось, как она летает с Приской на ванне, разбудили душераздирающие вопли.
— Нет! — вне себя от ужаса кричала бабушка Мариучча. — Нет, Элиза! НееееЕЕЕЕТ!
В темноте — «Дзинь! бум! бабах!» — осыпались последние обломки бабушкиной кровати.
За этим металлическим скрежетом раздался стон:
— Ой, ой-ой-ой! Ой, моя бедная спина!
— Что случилось? — удивленно спросила Элиза, выползая из-под другой кровати и зажигая свет.
Увидев, что внучка цела и невредима, бабушка завизжала от радости и бросилась на выручку к няне. К счастью, слой жира защитил ее от серьезных повреждений, и она легко отделалась. Няня встала, стряхнула с себя обломки кровати и презрительно фыркнула:
— Просто старая развалина! Хорошо хоть под ней никого не было.
Элиза вынуждена была согласиться. Она пообещала, что отныне всегда будет спать на кровати, а не под кроватью.
Но между тем бабушка Мариучча сказала «НЕТ», и не просто «НЕТ». Она сказала: «Нет, Элиза! Нет!»
На следующий день Элиза, которая была честной девочкой и всегда выполняла обещания, со слезами на глазах собрала чемодан, перешла дорогу и позвонила в дверь к бабушке Лукреции (ведь она, как вы помните, жила прямо напротив).
Бабушка Мариучча смотрела на нее в окно, плакала навзрыд и причитала: «Нет, Элиза. Нет». Но удержать девочку она даже не пыталась, она и сама считала, что обещания надо выполнять.
Выслушав всю эту историю, бабушка Лукреция спросила у внучки (хотя заранее знала ответ):
— А ты сама теперь, когда попробовала жить у няни, где предпочитаешь жить?
— Там, — сквозь слезы сказала девочка и кивнула на окно напротив.
— Тогда возвращайся туда. Чемодан можешь даже не открывать.
— Но я проиграла спор.
— Я очень рада. Давно пора этой размазне Мариучче научиться говорить «нет». Но с меня хватит этой победы.
Знаете, чем все дело кончилось? Бальдассарре починил проломившуюся кровать. Няня притащила обратно из подвала светло-зеленую кроватку с решеткой, и Элиза согласилась в ней спать, хоть она и была ей немного коротка, так что приходилось сворачиваться калачиком. Но это еще не все. Бабушку Мариуччу так замучила совесть — ведь из-за ее попустительства внучка едва не погибла, — что с тех пор она доверила няне заниматься воспитанием Элизы. Конечно, вместе с ней самой и дядями. Когда закончился ремонт в квартире семьи Маффеи и их изгнание подошло к концу, дяди предложили няне покинуть свой дом, где она теперь жила одна, и пожить у них, как когда-то. И няня согласилась.
