На последних словах что-то внутри меня ломается, и я кончаю на его пальцы. Задыхаясь, нуждаясь в большем количестве воздуха, я захватываю ртом глоток за глотком, словно рыба, выброшенная на сушу, мои колени слабеют, и я прижимаюсь головой к его груди.
— И теперь вся власть у меня. Да? Харп? Когда ты на коленях с моим членом во рту, когда ты доставляешь мне удовольствие вся власть у тебя, детка. Ты владеешь мной. Потому что единственная мысль, которая преследует меня на тот момент — насколько сильно я хочу кончить в твое горло. Когда я перекатываю твой твердый клитор между моими пальцами, когда я проскальзываю в тебя — власть в моих руках.
Я издаю стон полный неудовлетворения.
— Так? — требует он ответа, проводя пальцами между складочками, распределяя влагу, и затем его пальцы хватают меня за волосы, заставляя голову отклониться назад, принуждая меня посмотреть ему в глаза.
Я киваю.
— Да.
Он убирает пальцы от моих влажных складочек и подносит их к моему рту.
— Оближи, Харпер.
Я отворачиваю голову в сторону.
— Посмотри на меня, — приказывает мне этот жестокий убийца.
Я поворачиваю к нему голову и смотрю на него. Он держит два пальца, которые покрыты моим влажным желанием, доказательством того, что у него власть. Он подносит их к моим губам, я открываю рот.
— Облизывай, — говорит он спокойным голосом.
Я облизываю кончики его пальцев, пробуя на вкус свое собственное желание. Но ему недостаточно этого, он проталкивает их глубже, прижимаясь своей невозможно твердой и широкой грудью к моей, отчего мои соски становятся твердыми жемчужинами. Он прижимается ко мне своими бедрами, чтобы я могла почувствовать через джинсы его длинную и толстую эрекцию.
Внезапно свет в прачечной загорается, и он резко отстраняется от меня, поправляя руками свой член. В тот момент, когда он отходит от меня, на меня наваливается ощущение одиночества и холода. Я инстинктивно обнимаю себя руками, в попытке защититься.
Он тянется ко мне рукой и прижимается ладонью к моей щеке.
— Ты такая красивая.
Я краснею. Не могу поверить в то, что после всех развратных действий, которые он вытворял со мной, я краснею от простого комплимента о том, какая я красивая.
— Ты не веришь мне?
Я растерянно пожимаю плечами.
— Я даже и не знаю, — говорю я честно. — Мне никогда об этом не говорили.
— Но у тебя же есть зеркало, — он смеется, произнося эти слова. — Светлые волосы, карие глаза, золотистая кожа. И ты моя. Я ни с кем не делюсь, Харпер.
