— О’кей, — вымолвил, наконец, Барни. — Возможно, ты прав.
— Ладно, теперь ты хоть немного узнал о самом себе. И сможешь начать все сначала на просторах Финебургского Полумесяца, — Лео хлопнул его по спине. — Стань главным в своей лачуге, сделай жизнь колонистов созидательной и продуктивной, или как там еще. И заодно поработай на Феликса Блау. Это большая игра.
— Я могу перейти к Палмеру Элдричу, — сказал Барни.
— Само собой. Но ты этого не сделаешь. Да и что ты можешь сделать?
— Думаешь, я правильно поступил, пойдя на службу?
— Дружище, — тихо сказал Лео. — Какого черта тебе еще оставалось делать?
Ответа на этот вопрос не было. И они это оба знали.
— Когда подопрет, — сказал Лео, — извинись за себя и вспомни: ПАЛМЕР ЭЛДРИЧ ХОЧЕТ УБИТЬ ЛЕО. Я в гораздо худшем положении, чем ты.
— Я тоже так думаю.
В нем говорила интуиция.
Ночью он уже был в транспорте ООН и смотрел на предназначенную ему планету Марс. В соседнем кресле сидела ошеломляюще хорошенькая, испуганная, но безнадежно холодная темноволосая девушка. У нее были точеные черты лица, и вообще вся она точно сошла с обложки модного журнала. Свое имя она назвала почти сразу же после того, как корабль набрал крейсерскую скорость. Энни Хауторн. Казалось,
она пыталась снять напряжение разговором — не важно, с кем и на какую тему.
Она могла бы уклониться от набора, но сочла патриотическим долгом принять предложение ООН!
— Как бы вы уклонились? — с любопытством спросил он.
— Шумы в сердце, — сказала Энни. — И аритмия, пароксизмальная тахикардия.
— А как насчет ушных, головных и сердечных болей, звона в ушах, спазмов? — спросил Барни.
— Я могу предъявить документы от больниц и докторов. И заключения моих страховых компаний.
Она с интересом оглядела его с ног до головы.
— Похоже, вы могли увильнуть, мистер Пайерсон.
— Майерсон. Я доброволец, мисс Хауторн.
— Колонисты очень религиозны. Так, во всяком случае, я слышала. Каково ваше вероисповедание?
— А? — спросил он изумленно.
— Думаю, вам стоило бы об этом подумать, пока мы не приземлимся. Они вас спросят и обяжут посещать службу. В основном, с применением наркотика — да вы знаете — Кей-Ди. Он вызывает просто повальное обращение к существующим верам… У меня есть родственники на Марсе. Они мне пишут. Так что я в курсе. Я лечу в Финебургский Полумесяц. А вы куда?
«Вверх по ручью», — подумал он.
— Туда же, — сказал он вслух.
— Возможно, мы с вами будем в одном жилище, — сказала Энни Хауторн с задумчивым выражением на совершенном тонком лице. — Я принадлежу к Реформистскому отделению Нео-Американской церкви, Нео-Христианской церкви Соединенных Штатов и Канады. В действительности же у нас очень древние корни. У наших предков триста лет назад были епископы, которые посещали собрания во Франции. Мы вовсе не ветвь какой-то иной церкви, как иногда думают. Так что, как видите, у нас есть право Апостольского Наследия.
