Святослав — первый русский император | страница 35
Не одних полян киевских, но и другие славянские племена, и те народы, что кочевали по Дикому Полю, зорили и неволили хазары. Много стран страдали от них, но никто не мог положить предел гордыне завоевателей. Даже великая Византия старалась задобрить хазарскую державу: императоры, ни с кем из властителей родниться не желавшие, ибо почитали себя всех выше, до хазар снизошли; один из василевсов женился на дочери кагана, а сын от этого брака ромейской державой правил. Так и прозвали его: Лев Хазарин.
Олег прибивает щит свой к вратам Царьграда.
(Гравюра Ф.А. Бруни, 1839)
Рассказывал молодому князю о делах хазарских старый волхв, объявлявший законы на киевском вече. Он помнил и размеры дани, которой город от лихих гостей откупался, помнил и первых хазарских пленников, Олегом приведенных.
Именно Олег, правивший за малолетством Игоря, избавил полян от многовекового страха перед злым хазарином. И хотя по окраинам Руси продолжало разбойничать воинство каганата, до Киева оно уже не докатывалось.
Игорь еще больше укрепил мощь славянской державы. Вослед Олегу, повесившему свой щит на воротах Константинополя в знак одоления императорских войск, отец Святослава не раз ходил во главе дружин на Византию, отгонял хазар от рубежей киевских. Но на могущество кагана и он не посягал: велика была слава о силе вражеской.
Когда возмужал Святослав и начал ходить на печенегов, беспрерывно тревоживших русские окраины, стал он задумываться и над хазарскими событиями. Доходили из каганата вести о смутах из-за веры, о разрушении домов одних богов и о возвеличивании других.
– Отчего не поладили? Разве можно убивать друг друга ради веры? – спросил Святослав у старого жреца.
– В тех странах, где встает солнце, и в тех, где оно бывает в полдень, и в тех, где садится, – везде правят исповедники единого бога, но еще злее воюют одни с другими. Только у нас на Севере никто не станет убивать за своего бога – германец не будет навязывать мне, а я ему ту веру, которая нам по душе.
– Не понимаю, почему у них так. Да если к тому же один бог…
– У славян правит народ – нас много, когда мы собираемся на вече и решаем, как жить. Так же ведут дела наши боги. У хазар, у греков, у сарацин и на земле, и на небе один властитель.
– В какого же бога верят все они, и в чем их несогласия? – растерянно спросил Святослав.
– Хазары зовут его Яхве, а сарацины Аллах, а греки говорят, что этот Яхве – бог-отец, а его сын – Христос…
Трудно было Святославу уразуметь, в чем причина кровавых усобиц из-за одного и того же божества, но одно запомнил он из речей волхва: чтобы сокрушить Русь, империя позабудет и про свои несогласия с хазарами, лишь бы натравить их на Святослава, как бывало прежде с Игорем и Олегом. Едва князь русский постучит мечом в ворота Константинополя, как заполыхают селения по окрестностям Киева. И поворачивают дружины назад, так и не вкусив плод победы.
