Оливия протянула руку и положила ладонь ему на грудь, словно успокаивая. Наваб и вправду успокоился и сказал:
— Вы так добры ко мне. — И крепко прижал ее руку к груди, Оливия ощутила всю силу его притягательности — ничего похожего она никогда не испытывала ни в чьем присутствии. — Послушайте, — сказал он, — однажды принц Марвар чем-то его рассердил. По-моему, подал ему опиум не в той чаше или что-то подобное — в общем, сущий пустяк, но Аманулла Хан был не из тех, кто спокойно переносит оскорбления. Не то, что я. — Когда она начала было возражать, он сказал: — Мне приходится, что же делать! Я бессилен… Так вот, он устроил пир для этого принца и его вассалов. Поставили специальную палатку, и, когда все было готово, гости прибыли на пир. Аманулла Хан поприветствовал своего врага у входа в палатку и сердечно обнял его. А когда приглашенные вошли внутрь, он подал тайный знак своим людям перерезать веревки, и принц Марвар со всей своей ратью запутался в холсте. Они угодили в ловушку, словно звери, а Аманулла Хан и его люди выхватили кинжалы и стали вонзать их в ткань палатки, пока никого из врагов не осталось в живых. У нас все еще хранится эта палатка, и кровь на ней так свежа, Оливия, словно это произошло вчера.
Должно быть, он почувствовал, что Оливия пытается убрать ладонь с его сердца, и прижал ее к себе крепче. Теперь Оливии было не ускользнуть, даже если бы она хотела. — Не здесь, — сказал он. Наваб увел ее от храма, и они легли рядом под деревом. После он пошутил: — Вот в чем тайна Дня мужниной свадьбы.
— Зачем же ты заставил меня повязать нить? — спросила она.
А он все смеялся и смеялся, довольный ею.
* * *
31 июля. Маджи сообщила мне, что я беременна. Сначала я ей не поверила — невозможно знать так рано, даже если это правда, но она была совершенно уверена. Более того, она предупредила, что мне следует быть начеку, ибо скоро все повитухи города начнут предлагать свои услуги. Они всегда знают, сказала она, гораздо раньше всех. Они узнают по тому, как женщина двигается и держится. Это их промысел, и у них всегда ухо востро: ищут клиентуру. Несомненно, сказала она, скоро они выйдут на меня.
Она говорила так убежденно, что я начинала ей верить. Я полагала, что у нее есть как бы второе зрение: мне всегда казалось, что она наделена какими-то недоступными обычным людям способностями. Однажды у меня болела голова, и Маджи положила ладонь мне на лоб. Не могу описать то странное ощущение, которое я испытала. И длилось оно несколько дней. Поэтому я решила, что Маджи больше ничем не может меня удивить, пока она как-то не упомянула вскользь, что знает о моей беременности, так как сама когда-то была акушеркой. Это изумило меня больше, чем если бы у нее и вправду обнаружились сверхъестественные способности.
