— У нас это каждый год происходит, — сказал Наваб. — Ничего особенного. Горячие головы, но потом остывают. Как погода в это время года.
— Мы видели ваши списки раненых, — глухо сказал Дуглас.
— Ну что же вы стоите! — воскликнула Оливия. Ее никто не услышал.
— Каждый год, — повторил Наваб. — Ничего нельзя сделать.
Дуглас отвернулся. Ему пришлось промолчать: Наваб был независимым правителем, и единственным человеком, уполномоченным говорить с ним, был майор Минниз. Но молчание Дугласа было куда выразительнее слов и мыслей.
Наваб повернулся к Гарри:
— Одевайтесь, нам пора.
Гарри тут же поднялся, но перед тем, как он вышел из комнаты, Дуглас сказал:
— Насколько мне известно, завтра здесь будут мистер и миссис Росс-Милбанк.
Гарри остановился у двери; Наваб непринужденно спросил его:
— Кто это? Ваши друзья?
— Они уезжают в четверг, — сказал Дуглас.
— В Бомбей? — спросил Наваб. — Да, Гарри говорил мне, но это пришлось отменить. Одевайтесь, старина, уж не думаете ли вы, что я вас в таком виде повезу домой. — Он повернулся к Оливии и улыбнулся.
Дуглас сказал Гарри:
— Мистеру Кроуфорду доложили из Бомбея — есть свободная койка.
Теперь Наваб сел в кресло. Он откинулся назад и положил ногу на ногу. Он сказал Дугласу:
— Мы с Гарри поговорили. Это просто недоразумение. Я принесу мистеру и миссис Кроуфорд свои извинения и поблагодарю их от имени моего гостя. А еще я поблагодарю, — великодушно добавил он, — мистера и миссис Росс-Милбанк.
Дуглас намеренно обратился только к Гарри:
— Вы же хотели уехать. Ваша мать нездорова.
Наваб сказал:
— Мы должны быть благодарны: его матери лучше, она поправилась… А теперь мы все с нетерпением ждем ее приезда. Моя мать послала ей приглашение на урду, писанное ее собственной рукой, а я приложил свой перевод на английский и добавил: «У вас теперь двое сыновей, и оба они очень хотят, чтобы вы приехали». — Он откинулся еще глубже на спинку кресла и снова положил ногу на ногу, переменив позу, довольный тем, как ладно он все устроил. Гарри глубоко вздохнул и сказал Дугласу:
— Спасибо вам большое за гостеприимство. Это правда, знаете, я действительно хочу вернуться во дворец. Он же сказал, мы об этом поговорили перед тем, как вы пришли. Я правда хочу.
— Вы не обязаны, — сказал ему Дуглас с другого конца комнаты.
— Я хочу, — сказал Гарри.
Наваб рассмеялся:
— Разве вы не видите, мистер и миссис Риверс, он же как ребенок, который сам не знает, чего хочет! Мы все должны за него решать. Полюбуйтесь, — продолжал он, — мне приходится приказывать ему одеваться. Гарри, как можно в таком виде стоять перед дамой? Идите и причешитесь. — Он шутливо растрепал ему волосы, и они улыбнулись друг другу, словно это была давняя шутка. — Идите же, — сказал Наваб нежно и твердо и, когда Гарри ушел, повернулся с Дугласу и Оливии: — Вы знаете, что Гарри страшный эгоист? — серьезно спросил он, а затем вздохнул и добавил: — Но что же делать, я так привык к нему, он у меня вот здесь. — Наваб положил руку на сердце.
