Неделю спустя фрегат бросил якорь у одного из Малых Антильских островов. За две недели стоянки гардемарины при каждом удобном случае свободное время проводили на острове.
Вот они наяву — кокосовые пальмы, апельсиновые, лимонные, гранатовые деревья, сахарный тростник — вся диковинная растительность Вест-Индии, о которой они немало читали в книгах о плавании испанских и португальских моряков.
Удивляли не только экзотическая красота природы и простота нравов местных жителей.
— Омерзительна жестокость англичан, — заметил однажды Авинов, когда они бродили по индейской деревне на острове Антигуа, — у нас крестьянам не сладко, помещики их секут почем зря, однако такого, как здесь, не слыхано, не видано.
Они проходили по околице усадьбы англичанина. Добродушный плантатор угостил моряков бананами и апельсинами, предложил корзину фруктов взять с собой. Колонисты всегда приветливо встречали редких гостей-моряков. Визиты кораблей превращались в праздник.
На сахарной плантации отовсюду слышался звон кандалов скованных попарно негров. На мокрые от пота, согнутые спины то и дело опускался бич надсмотрщика.
— А здесь кормежка подневольных, — кивнул Лазарев на длинные деревянные корыта, уткнувшись мордами в которые чавкали буйволы. — После животных и невольников кормят будто скотину.
Как-то вечером на баке гардемарины разговорились с матросами о нравах на острове, в ответ матросы ухмыльнулись:
— На то они, сэр, и черномазые, не будем же мы за них гнуть спину на плантациях. Нам и так от своих корабельных офицеров достается.
На королевской эскадре секли линьками нещадно.
— Однако матрос матросу рознь, — рассуждал Шестаков, — другому неплохо и дать взбучку за нерадивость.
Лазарев поддержал товарища:
— Ежели в лихую минуту матрос мигом не сработает, весь маневр корабля прахом пойдет. А там, гляди, и бедой обернется. Особенно в бою. — Лазарев помолчал. — Как говаривал Суворов — тяжело в ученье, легко в бою. А нерадивых, кроме линьков, боцмана и по-своему учат.
Следующую кампанию фрегат конвоировал караван «купцов» в Галифакс, а потом с отрядом кораблей не раз вступал в схватку с французами.
В середине лета неожиданно поступил приказ адмиралтейства — фрегату срочно убыть в распоряжение адмирала Кальдера…
Британская эскадра Кальдера стерегла французов и испанцев на море. Наполеон второй год копил силы, чтобы сокрушить главного противника — Англию. В порту Булонь стояла, ожидая сигнала к вторжению, стотысячная армия французов. Наполеон демонстративно проверил готовность войск и флота, совершив вояж по портам Франции вдоль Ла-Манша. Все было наготове, но мешал английский флот. Морская мощь Британии пока остановила на берегах Ла-Манша победоносное шествие Бонапарта по Европе.
