Альфаро не колебался. В конце концов, разве не отчаянная жажда обладать заветным томом привела его к этой авантюре?
— «Книгу перемен» Латанга Казаранга, — твердо ответил он.
Рука Те Радье растянулась, пересекла библиотеку по диагонали, сняла с верхней полки книгу. Волшебник вручил ее Альфаро. Новехонький экземпляр, его явно ни разу не открывали! Альфаро бережно положил драгоценный том на столик тикового дерева, отполированный до такого блеска, что казалось — книга вот-вот утонет в темной глади воды. Дрожа от волнения, Альфаро спросил:
— Что вы со мной творите?
«Я хочу, чтобы ты пошел ко мне в ученики», — засветились желтые буквы.
— Почему?! — выпалил Мораг.
«Потому что ты первый за многие эры смог узреть и найти Амальдар. Ты пришел сюда не отягощенный жадностью или предрассудками прошлого. Тебе мешает лишь презренная слабость, которую усугубляет твой талант».
— Но зачем самому Те Радье ученик? — удивился Альфаро.
«Потому что даже прекраснейшие обречены умереть», — был ответ.
Альфаро пришел в замешательство и сконфузился. В те редкие минуты, когда он бывал честен с собой, Альфаро Мораг признавал — он не образец добродетели, а просто мастер самооправданий, вот и все. Куда ему до Доброго Волшебника! Он, Альфаро, устроен совсем иначе.
Во всем этом чувствовался подвох. Наверняка имелась какая-нибудь ловушка.
«Будет день — будет и человек. Испытания закаляют. Веками старался я сохранить знания и продлить жизнь солнца. Страдания, которые претерпел я в Восемнадцатой эре, стоили мне потери магического могущества и нанесли неисцелимые раны, терзающие меня и поныне», — поведал Те Радье.
Может ли ловушка строиться на эмоциях?
«Но, даже укрывшись в убежище, даже располагая всеми накопленными за века знаниями, я не мог вернуть себе то, что утратил. И вот теперь судьба дает мне шанс подготовить себе преемника».
Альфаро собрал все свои запасы цинизма. Он не верил Доброму Волшебнику. Он воспринимал реальность сквозь призму собственного характера. Те Радье он видел как еще одного Альфаро Морага, двуличного, хитрого, только еще коварнее и искуснее, — ведь он на много веков старше и набрался опыта.
Но даже теперь Альфаро постарался ответить честно:
— Я не тот, кто вам нужен. В лучшем случае меня можно назвать негодяем и жуликом.
Кроме того, над Альфаро тяготели кое-какие обязанности.
«Твой брат. Конечно, я помню. Но у меня здесь, как видишь, хватит на всех — в моем распоряжении десять тысяч сладких красавиц в самом расцвете нетронутой красы, каждый день ты можешь иметь другую, и так хоть сто лет. В моем распоряжении мир, где ради чудесных машин Те Радье готовы даже загасить усталый свет дряхлого солнца».
