Мы пойдем с конем по полю вдвоем…
Ночью в поле звезд благодать,
В поле никого не видать,
Только мы с конем по полю идем,
Только мы с конем по полю идем,
Только мы с конем по полю идем,
Только мы с конем по полю идем…
Сяду я верхом на коня,
Ты неси по полю меня,
По бескрайнему полю моему,
По бескрайнему полю моему…
Дай-ка я пойду посмотрю,
Где рождает поле зарю,
Ай брусничный цвет, алый да рассвет,
Али есть то место, али его нет.
Ай брусничный цвет, алый да рассвет,
Али есть то место, али его нет.
Полюшко мое – родники,
Дальних деревень огоньки,
Золотая рожь да кудрявый лен…
Я влюблен в тебя, Россия, влюблен…
Золотая рожь да кудрявый лен…
Я влюблен в тебя, Россия, влюблен…
Пели долго, и нельзя сказать, чтобы многие песни понравились Игорю. Пусть он и пробыл здесь достаточно долго, но некоторые вещи отказывался воспринимать в принципе.
Затем, когда обстановка стала слишком уж «минорной», Андрей вышел в круг и начал танцевать. Поскольку за его движениями была школа, то казаки оживились.
– Давай-давай, – орали они, хлопая в ладоши. Вскоре загудел барабан, послышались нежные звуки свирели, и между хозяевами и гостями развернулось соревнование – кто спляшет лучше.
– Емелька, давай-ка в круг, Пугачев! – заорал немолодой есаул.
Выскочил молоденький, отчаянного вида казак и показал класс – уровень был бы хорош даже для двадцать первого века.
– Боярин, покажи им! – раздались крики улан, и Игорь не выдержал. Скинув мундир и перевязь с саблей, он вышел в круг и начал плясать русскую.
– Простите, сержант, это вы написали песню «Выйду в поле с конем»? – обратился к Игорю подошедший молоденький круглолицый семеновец с юношеским пушком на щеках, недавно прибывший в лагерь с компанией таких же молоденьких новичков.
– Я, – невозмутимо ответил попаданец (он уже давно решил для себя проблему с авторскими правами – в свою пользу, разумеется). – С кем имею честь?
– Ох, простите, – засмущался парень, – Волков Александр Иванович, капрал Семеновского полка.
– Тимохин Семен, сын Иванов, рядовой Семеновского полка, – представился второй.
– Алексеев Михаил, сын Трофимов, рядовой Семеновского полка.
Парни были как на подбор – рослые, белобрысые, румяные – типичнейшие русаки.
– Русин Игорь Владимирович, – представился сержант.
– Мы знаем, – ляпнул Михаил и смутился: – Извините.
– Бывает, – пожал плечами Игорь.
– Может, без чинов? – предложил капрал-семеновец. Попаданец согласился, и потекла неторопливая беседа «ни о чем». Нет, это не было тратой времени или чем-то подобным – этикет…
