Зной и холод гуляли по залу, как будто он был рубкой межпланетного корабля, попеременно поворачивающегося к Солнцу то правым, то левым бортом. Гагарин сразу почувствовал себя здесь как дома. Весело здоровался со знакомыми пилотами. Подмигивал девчонкам из службы космодромного обеспечения. Взмыленному официанту, который прошмыгнул мимо, как шальной метеор, капитан успел крикнуть: «Вина мне и оксид-коктейль моему другу!»
С эстрады грянула музыка. Из-за кулис вышла певица в длинном, черном, усыпанном блестками платье, призывно обтягивающем ее стройные бедра. На ее бледном лице выделялись только темные глаза и бордовая помада на губах. Капитан в предвкушении подался вперед, приготовился слушать.
Певица запела, и Гагарин сразу забыл обо всем: о «Грезе пространства», отправленной на слом, о предстоящей дуэли, о марсианине, отбитом у ираклионского сброда. Певица пела, и ее хрустальный голос воспарил над пьяным гвалтом дешевого кабака, раздернул сизые занавеси табачного дыма, и чистое сияние космоса пролилось в забитый людьми и инопланетниками чадный зал.
Пространство и время в который раз пришли на круги своя,
И звездный свод горит серебром, горькое счастье тая.
И, охраняя Большой Канал, в его воде дрожа,
Тут Башни Истины стоят, ажурней миража.
Давно истлели строители их, забыта мудрость богов,
Чьи слезы поныне плещут в грань хрустальных берегов,
И сердце Марса едва стучит под небом ледяным,
И ветер беззвучно шепчет, что смерть придет за всем живым,
А Башни – все те же, и гимн красоте звучит, как встарь звучал,
Дано ей одной любоваться собой, глядясь в Большой Канал…
[1]Официант принес заказанное. Капитан отхлебнул вина и, расчувствовавшись, обнял подрагивающего ушами марсианина.
– А ведь она о твоей родине поет, гурд, – произнес капитан по-русски. – Понимаешь, ушастый?..
Марсианин неуверенно квакнул и ухватился за дьюар, из-под крышки которого сочился ледяной пар жидкого кислорода.
– Не понимаешь! Ну и черт с тобой, – заключил Гагарин. – Прощаю, ухан… Сегодня гуляем!
Просьба, перед которой трудно устоять
– Гарри, может, не надо было так? Пусть он повел себя не как джентльмен, но у нас же медовый месяц! – напомнила супругу леди Рокстон, когда они остались наедине. – Нам пора в путешествие.
Лорд Рокстон понял ее правильно. В Джейн он был уверен. Разумеется, молодая жена опасается исхода дуэли, которая может обернуться катастрофой для их двухнедельного брака.
На бесстрастном лице Рокстона на мгновение мелькнула растерянность.
