— Разве? — Джекаби склонил голову в притворном сочувствии. — Как должно быть, печально быть вами.
— Только в вашей компании, — поддела я его в ответ. Я засунула карту за пояс юбки и начала искать подходящую ветку или точку опоры для ног. Дерево было старым, как минимум футов двадцать в обхвате, и нижние ветви были величиной с меня, поэтому я легко влезла сначала на одну ветвь, а потом на другую.
— Значит находить что-то по ауре, это не срезать углы? — спросила я. — Если мы должны делать все должным образом, значит, думается мне, мы должны были разгадать ребус карты. Теперь, если подумать, это довольно очевидная загадка: «пирог» и «сорока» [5]. — Я почти добралась до гнезда, поэтому птичка прыгала передо мной туда-сюда, крича, что есть мочи, но держалась на расстоянии.
— Здесь нет жульничества. Я просто пользуюсь глазами, — крикнул мне Джекаби. — Но ребус про пирог довольно неплох. Очень остроумно загадать сороку в первом же ребусе Квеста Дерзкого Мошенника.
— Почему это? — спросила я, соблюдая осторожность, чтобы не слишком сильно сместить ветви, когда подобралась поближе. Самые нижние ветви уже выглядели размытыми с высоты моего положения.
— Клептопаразитизм! — весело выкрикнул Джекаби. — Именно этим славятся сороки. Другие птицы тоже могут быть воровками, но у сорок репутация любительниц блестящих побрякушек. Неплохой тотем для разбойника с большой дороги. Если это наша сорока, то каким, как вы думаете, будет ключ? Что он будет означать? Следующую подсказку? Возможно, средство решения последующих подсказок? А может быть, он очередное условное обозначение на карте?
— Вполне возможно. — Я уже запустила руку в гнездо, сплетенное из тонких веточек и соломы в идеальную чашу, и нащупала в самом центре холодный металл, вокруг которого сомкнула пальцы. — Или, — продолжила я, слезая, — это может быть просто ключ.
Огород
Следующий пункт на карте был через восемь или девять миль через лес к югу от нас. Джекаби неохотно согласился, что разумнее будет воспользоваться хлопушками, чтобы добраться до всех мест, отмеченных на карте. Он извлек на свет очередной тубус, обернутый глянцевой синей бумагой, и мы потянули за концы.
Мир на другом конце дезориентирующего разрыва обертки был все еще зеленой, сельской, но уже обитаемой местностью. Прямо перед нами стоял старый деревянный забор, а тропинка из мягкой грязи вела к воротам и дальше. Я не видела поблизости ни домов, ни амбаров, но внутри ограды земля была вспаханной и засаженной аккуратными рядами растений.
