Так началось двухнедельное сидение на макгазировке и пословицах: «Когда приходит любовь, уходит рассудок», «Некрасивая жена дом приберет, красивая по свадьбам гуляет»…
На пятнадцатый день явилась Елена, и было ей чуть за двадцать; она прямиком направилась в туалет. Джонатан поспешил занять пост у двери, сторожко озираясь, не приблизится ли какой-нибудь толстяк. Едва Елена вышла, он загородил дорогу.
— Вы меня не пропустите? — вежливо спросила она.
Не узнала! Слава богу, не придется забираться еще дальше в прошлое.
— Прошу извинить, — сказал он. — Я инспектор, проверяю качество Макдоналдсовских туалетов, провожу опрос посетителей. Не уделите ли минутку? Всего пара вопросов. Во-первых, — торопливо импровизировал он, — вы ходили по-маленькому или по-большому?
О господи! Он наслушался разговоров мамаш с их чадами. А сам, кажется, уже целый век ни с кем нормально не общался.
— Извращенец! — возмутилась Елена, а затем ее лицо побледнело. — Джонатан…
— Вы меня знаете?
«Уж лучше так, — подумал он, — чем предстать перед ней в роли извращенца».
— Этого просто не может быть! Галлюцинация! Дайте же пройти наконец!
— Любимая, не надо волноваться, все в порядке…
Он пытался силой удержать Елену, но она вдруг остановилась сама.
— Твой запах! Я его где угодно узнаю. О боже мой, я сплю, все это снится…
— Нет, счастье мое, ты не спишь, успокойся. Представь, что ты зачарованная принцесса, и позволь галлюцинации тебя спасти. Галлюцинация обожает тебя.
Елена закрыла на секунду глаза, а потом заплакала.
— Такое не может произойти в реальности. Я, наверное, умерла!
— Ты мне нужна живой. В смысле, ты живая, и ты мне нужна. Я здесь, между прочим, неделями просиживаю, макводу пью… Не плачь.
— Потому что мои слезы — не маквода? — Она захохотала как безумная. — Ты молод! — И Елена пустилась в пляс.
А он-то думал, что выглядит на десять лет старше.
Для достижения стабильности и повышения вероятности он торопливо рассказал возлюбленной про определенную неопределенность и неопределенную определенность, теми же словами, что услышал от нее, — как будто читал молитву или заклинание. Скоро они окажутся у него в гостинице или у нее в квартире, лягут в постель…
Джонатан допустил серьезную оплошность, перестав уделять внимание окружающему. И вдруг раздалось:
— С дороги!
Ему и воздуха-то едва хватило на два слова, этому одышливому голосу, и все равно он звучал воинственно и предварял столь же агрессивное действие, обусловленное не то инерцией движения, не то шовинизмом толстяков. Огромные ручищи, за которыми следовала циклопическая туша, вторглись между Джонатаном и Еленой, разделили их. Когда затмение прошло, Елена исчезла.
