Мир останавливается. Диктор канала ESPN, говорящий что-то про «Кабз»[7], застревает на букве «а» в слове «Чикаго» и тянет: а-а-а-а-а-а. Из кондиционера доносится ровное, монотонное гудение вместо обычного тарахтения. Тонкая извилистая струйка дыма из пепельницы замерла.
«Ну ни хрена себе!» — вот и все, что может сказать Эрни по этому поводу. Единственное, что, кроме него, движется в целом доме — это циферки на таймере. Даже воздух кажется загустевшим и застывшим в пространстве. Эрни приходится втягивать его в себя, как молочный коктейль через соломинку. Подниматься с софы довольно затруднительно, а ходьба порождает ощущение, что ты идешь по грудь в воде.
На подушке софы, где он сидел секунду назад, все еще остается вмятина, сохраняющая формы габаритной задницы профессионального таксиста. Эрни, как сквозь глубокую воду, продвигается к пепельнице, протягивает руку в перчатке и касается дымка от сигареты пальцем. Струйка дыма никак не реагирует на легкое прикосновение, но более сильный толчок каким-то образом ее переламывает, и верхняя часть начинает неспешно возноситься к потолку. Остаток продолжает выситься неподвижно, наподобие вопросительного знака из белой сахарной ваты.
Минуту-другую он пробует воздействовать на всякие предметы. Все, что он пытается сдвинуть с места, кажется приклеенным, но поддается, если приложить больше усилий. А вот кнопки на пульте не беспокоят телевизор, на экране этот как-бишь-его-там все так же продолжает тянуть свое «а-а-а-а-а-а», и вид у него какой-то нерадостный.
А вот в кухне его поджидают настоящие чудеса. Диетический обед по системе BRAT никак не насытил желудок, поэтому, перед тем как включить телевизор и открыть банку пива, Эрни поставил на огонь воду, чтобы сварить спагетти. Когда он достигает кухни, то видит, что пламя под кастрюлькой выглядит как нарисованное. Язычки его совершенно неподвижны. Вода же кажется кипящей и замерзшей одновременно, пузырьки неподвижны, один из них, самый большой, наполовину лопнул и имеет вид кратера.
А затем — бац! Мир снова начинает двигаться. Пузыри пузырятся. Язычки пламени колеблются и трепещут. Подушка на кушетке расправилась. Диктор ESPN наконец заканчивает то, что он хотел сказать про «Кабз». Эрни бросает взгляд на коробочку у себя на груди и видит: таймер стоит на нуле.
Эрни засыпает в кастрюльку порцию, затем садится перед кондиционером и, обливаясь потом, пытается обмозговать: что же такое тут, к черту, произошло? Спустя четыре с половиной минуты он возвращается в кухню, хватает ложку и втыкает в лапшу, чтобы снять пробу.
