Писательница Глория Эмерсон, которая позднее стала подругой Джеки, а в ту пору только начинала журналистскую карьеру, познакомилась с Джеком Кеннеди в 1950-х годах, на одном из коктейлей: «При виде его я прямо-таки впала в гипноз. Потрясающий мужчина. Ему незачем было прилагать усилия, женщины и без того штабелями падали к его ногам…» Сесилия Паркер Гейелин запомнила Джона Кеннеди как на редкость привлекательного молодого человека с потрясающим чувством юмора», а Эйлин Боудон Трейн писала, что пространство вокруг Кеннеди словно наэлектризовывалось: «Джон входил в комнату, окидывал тебя беглым взглядом, и ты трепетала от волнения…»
Один из друзей Кеннеди говорил: «При появлении Джона температура в помещении взлетала вверх на сто пятьдесят процентов. Он жил все двадцать четыре часа в сутки». Семья Кеннеди вообще отличалась необычайной энергичностью, но Джон превосходил всех. Как минимум трижды он был на волосок от смерти и каждую минуту воспринимал так, словно она последняя. «Я никогда больше не встречал людей, которые дорожили бы каждой минутой жизни так, как Джон, – вспоминал его старый друг Чарлз (Чак) Сполдинг. – Он жил сегодняшним днем. В нем всегда пульсировала энергия, везде и всюду». Один из недавних биографов подметил, что люди вокруг Кеннеди походили на замершие фигуры живой картины, которые ждут, когда он придет и оживит их. «Он был очень нетерпелив, любил риск и проживал свою жизнь так, будто каждый ее миг – единоборство со скукой». Еще в колледже во время футбольного матча Джон повредил позвоночник и усугубил эту травму, героически спасая товарищей при кораблекрушении в Тихом океане в 1943 году, но переносил боль стоически. Кроме того, его мучила хроническая болезнь Аддисона, однако никто из друзей никогда не слышал от него ни единой жалобы. Мужчины уважали его за смелость, чувство юмора и стиль и, как писала Глория Эмерсон, «хотели походить на него, не меньше, чем женщины, стремились добиться его благосклонности, но, что еще важнее, кажется, любили его. Все старались ему потрафить».
У Джона Кеннеди и Жаклин Ли Бувье нашлось много общего. Как и Джеки, Джон был очень начитан. В отличие от родственников, не имевших литературных и интеллектуальных притязаний, Джон с детства обожал книги и буквально глотал их, проводя часы за чтением, особенно во время продолжительных приступов болезни. В три года мальчик едва не умер от скарлатины, то и дело болел в школьные годы и много времени провел в лазарете. В 1934-м он был настолько плох, что за него читали молитвы; у него без конца брали анализы, подвергали неприятным процедурам, часто госпитализировали. В 1947 году при очередном обострении, случившемся в Лондоне, наконец поставили диагноз – болезнь Аддисона, или хроническая недостаточность надпочечников. Тогда врач сказал Памеле Черчилль: «Вашему молодому другу осталось от силы года три…»
