Та завиляла хвостом, поддавшись очарованию голоса Анжелины. Ее глаза смотрели так дружелюбно, что та бросила собаке корочку сыра и небольшой кусок хлеба.
— У меня такое впечатление, что ты охраняешь меня и моего малыша, — доверительно сказала Анжелина. — Подойди ближе, подойди же…
Собака встала и медленно направилась к ней. Анжелина, набравшись храбрости, погладила ей спину. Шерсть была густой, шелковистой.
— Теперь мы друзья, — засмеялась молодая женщина.
Она даже не подозревала, насколько справедливы были ее слова.
День медленно подходил к концу. Молодая мать поддерживала огонь и баюкала своего малыша. Когда спустились вечерние сумерки, она легла рядом с ним и снова дала ему грудь.
— Это, Анри, наша последняя ночь, — вздохнула Анжелина. — Я навсегда сохраню твой облик в своем сердце, я узнаю тебя из тысячи других. Моя крошка, мой дорогой… Я так хочу видеть, как ты растешь, ласкать тебя каждый день. Я не принадлежу к числу тех женщин, которые оставляют своих детишек у ворот монастырей. Твоя бабушка Адриена отнесла более дюжины маленьких невинных младенцев в богадельню Фуа. Там она клала их в ящик и дергала за веревку колокольчика. Монахини забирали несчастного сироту, у которого больше не было семьи. Нет, Анри, твоя бабушка поступала так не со своими детьми, нет… Но иные женщины, которым она помогала при родах, просили ее об этой услуге, и моя мама с печалью в душе проявляла к ним снисходительность и выполняла столь неприятную миссию. Но ты никогда не будешь сиротой, Анри Лезаж! Я отдам тебя доброй кормилице и буду навещать каждый месяц. Спи, моя крошка, спи…
По щекам Анжелины катились крупные слезы. Это последняя ночь, которую она проведет со своим сыном. Она принялась баюкать малыша, напевая самую известную в Провансе кантилену на местном наречии.
Вся в слезах, охваченная бесконечной печалью, она дрожащим голосом повторяла куплеты:
Он поет, он поет,
Но не для меня,
А для моей милой,
Которая далеко от меня.
Склонитесь, горы,
Долины, возвысьтесь,
Пусть мои глаза смотрят туда,
Где моя любовь.
— Где моя любовь? — воскликнула Анжелина. — О, Гильем! Умоляю, возвращайся скорей! Если бы только я могла тебе написать, сообщить, что у тебя родился сын, красивый мальчик!
Собака, почувствовав беспокойство и печаль Анжелины, покинула свое место около огня и улеглась рядом с молодой женщиной. Присутствие животного придало Анжелине сил.
— Я теперь не одна! Ты со мной, славная собака, — сказала она. — И ты греешь меня своим теплом. Прошу тебя, побудь со мной!
