В этот первый весенний вечер Париж сверкал. Все казалось неосязаемым. Мосты и памятники словно повисли в воздухе, а у пешеходов будто выросли крылья. Охваченная эйфорией, я зашла в цветочный магазин, и мне навстречу, лая, выбежала забавная такса. Похоже, она была единственной хозяйкой в лавочке. Некоторое время в магазине никого не было, и я спросила ее, сколько стоят тюльпаны и розы. Я шла вдоль полок и указывала на разные растения, а она, по всей видимости, радуясь этому развлечению, повизгивая, бегала за мной. А когда я с энтузиазмом развернула целую речь по поводу дикорастущих нарциссов, кто-то постучал в витрину. Я обернулась и увидела за стеклом на тротуаре мужчину, который с иронической улыбкой крутил пальцем у виска. Пантомима между мной и собакой была, видимо, очень смешной и длилась не меньше пяти минут. Я улыбнулась в ответ. Вот так мы и стояли, глядя друг на друга сквозь залитую солнцем витрину. Такса лаяла громче и громче, и Луи Дале, наконец, открыл дверь, вошел и взял меня за руку. Он долго не отпускал ее, а я заметила, что он был еще выше, чем мне показалось во время нашей первой встречи.
— Никого нет, — пояснила я. — Какой-то странный магазин.
— Остается только уйти, прихватив розу и собаку, — решительно заявил он.
Он вытащил розу из вазы, а собака, вместо того, чтобы придти в неистовство, весело завиляла хвостом. Но мы все же оставили ее на своем посту и вышли на солнце. Луи Дале по-прежнему держал меня за руку, и мне казалось это вполне нормальным. Мы спустились по бульвару Монпарнас.
— Я обожаю этот квартал, — сказал он. — Наверное, он единственный, где можно увидеть женщин, покупающих цветы у собак.
— А я думала, вы в деревне. Дидье сказал, что вы ветеринар.
— Иногда я приезжаю в Париж, чтобы повидаться с братом. Присядем?
Не дожидаясь моего ответа, он усадил меня за маленький столик на террасе одного из кафе. Он отпустил мою руку и вытащил из кармана пачку сигарет. Мне очень нравились его широкие непринужденные движения.
— Кстати, — сказал он. — Я только что приехал и еще не видел Дидье. Как он поживает?
— Мы разговаривали только по телефону. Я сама приехала всего два дня назад.
— А где вы были?
— В Нью-Йорке, а потом в Нассо.
На секунду я испугалась, что он снова заговорит о Юлиусе в таком же оскорбительном тоне, как тогда, при первой нашей встрече. Но он этого не сделал. У него был счастливый, беззаботный и спокойный вид. Мне даже показалось, что он помолодел.
