— Как он вам показался?
— Как вы и говорили: и хорошо и плохо.
Мы замолчали на несколько минут, и я почувствовала, что минута слабости прошла. Она вновь подобрала выпавшее из рук оружие.
— Дорогая Жозе, — начала она. — Я никогда не хотела вмешиваться в ваши с сыном дела.
Так, она начинала разговор со лжи, и я поняла, что за этой ложью последует и следующая, поэтому промолчала и не стала ее перебивать.
— Я не знаю, — продолжала она, — почему вы с Аланом расстались. Но что бы ни произошло, я хочу, чтобы вы знали, — я не могла представить, что он оставил вас без копейки. Когда же мне стало об этом известно, у него уже начался кризис и было бесполезно его упрекать.
Я махнула рукой, давая тем самым понять, что это не имело никакого значения. Но она была противоположного мнения и сделала другой жест, как бы отметавший все мои возражения. В эту минуту мы были похожи на два семафора, работавшие в разном ритме.
— Как вы выкрутились? — спросила она.
— Я нашла работу. В финансовом отношении не Бог весть что, но интересная.
— А этот господин А. Крам? Знаете, позавчера мне пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы выцарапать у его секретарши ваш адрес.
— Господин А. Крам мой друг, — ответила я. — И только.
— И только?
Я подняла глаза. По моему виду она, наверное, поняла, насколько эта тема мне неприятна, поэтому быстро сделала вид, что мое «и только» ее удовлетворило. Тут я вспомнила, что обещала Юлиусу остановиться в гостинице «Пьер» и позвонить ему оттуда. Я почувствовала некоторое угрызение совести. Франция, Юлиус, газета, Дидье — все это было сейчас таким далеким… Все сложности моей парижской жизни вдруг показались мне такими ничтожными, что я потерялась. Потерялась в этом страшном городе с этой не любившей меня женщиной, после мрачной клиники, без корней, любви, друзей, я потерялась в собственных глазах. Запотевший стакан с традиционной ледяной водой, безразличный официант, шум на улице — все заставляло меня дрожать. От невыносимого страха и безысходности у меня свело руки.
— Что вы собираетесь делать дальше? — строго спросила моя спутница, и я совершенно искренно ответила: «Не знаю».
— Но вам же надо принять какое-то решение, — сказала она. — Я имею в виду Алана.
— Это решение я уже приняла: Алан и я, мы разводимся. Я ему об этом сказала.
— А он мне рассказал совсем другое. По его словам, вы решили пожить какое-то время отдельно друг от друга и что ничего еще не решено до конца.
