Она опустилась на колени посреди этой аллеи, закрыла лицо руками. Со всех сторон наступал туман, холодный, липкий. Туман затягивал все вокруг.
– Что же я делаю? – ужаснулась она, отнимая руки от заплаканных глаз.
Он стоял рядом с нею, тоже на коленях. Так близко, что она не могла рассмотреть его лица. Его руки сжимали ее в объятиях, тормошили.
– Не делай этого. Это билет в один конец. Не делай этого, нельзя, нельзя! Нельзя. Ты все разрушишь…
Они задыхались от ужаса, оба как единый организм. Туман лип к их телам, застилал глаза, застилал все.
– Проснись. Проснись и встань. Я не смогу сделать это за тебя. Ты мой единственный свет, ты моя жизнь. Ты не можешь все погубить. Вспомни! Вспомни, что уже было раньше. Это было страшнее, но мы справились. Я люблю – тебя.
И она вспомнила. Вспомнила, как теряла его, вспомнила, как их разлучали. Как умирал он, как умирала она. И как они встречались снова.
– Я люблю тебя, – эхом отозвалась она. С силой, нечеловеческой силой она поднялась на ноги. От его лица расходилось сияние, и туман боялся этого света, истончался, таял.
Его крепкие руки до боли впились ей в плечи. Он тряс ее, как куклу.
– Найди в себе силы. Найди! Только не так.
– Только не так, – согласилась она со всхлипом. Ей понадобилось все: ее сила, ее воля, ее память. Три жизни – и все зря? Она должна была вынести это, чтобы… чтобы он был жив. Ради него, только ради него.
Она стиснула зубы, развернулась и побежала по аллее, все дальше от него, полная решимости исправить самую чудовищную свою ошибку.
Инна выплыла из забытья. Сон утягивал на самое дно, но эта мысль была сильнее всего сна в мире. «Нельзя. Только не так».
Мысли ворочались с трудом, во рту было сухо, голова шла кругом. Инна приподнялась на локте, и тошнота накатила с безудержной силой. Увидев пустые флакончики из-под лекарств, она вспомнила и поморщилась.
– Нельзя. – Спекшиеся губы твердили одно слово постоянно.
Она доползла до ванны, пару раз оседая по стене и балансируя на краю ускользающего сознания. Если соскользнуть в забытье – это навсегда, и Инна понимала весь ужас этого страшного слова «навсегда».
В ванне она заставила себя выпить воды, потом еще и еще. Ее рвало. Когда казалось, что желудок выскочит через горло, она снова пила воду и снова засовывала пальцы в рот. Из глаз лились едкие слезы.
Обессилевшая, уже не в состоянии передвигаться на ногах, на четвереньках Инна выползла в коридор и набрала телефон «Скорой». Продиктовав адрес и сказав, что выпила снотворное, она выронила трубку.
