– Да, – мгновенно последовал ответ. Выпалив его, Дороти стушевалась и даже легонько закусила губу.
И Марсель поверил ей. Он встречал разных женщин, стервозных, мечтательных, ядовитых, квелых, скучных, ветреных, умных. Американских, канадских и немного европейских. Но эта была первой, которая действительно убедила его в том, что верит в любовь. Без жеманства и кокетства, но мягко, просто – и глядя в глаза.
Марсель улыбнулся:
– Меня побьют коллеги, но… Мы опубликуем роман. Наверное, это все из-за вашей фамилии, не хочется упускать такой шанс!
Мисс Тревел весело рассмеялась, и Марсель невольно улыбнулся. Не бог весть какая шутка, но ей понравилась.
Заключив договор, он пригласил Дороти на свидание, чего сам от себя не ожидал.
После ее ухода Марсель снова уставился в окно. Он прислушивался к себе. Внутри разливалась тоска. Странное ощущение, если учесть, что он только что назначил свидание хорошенькой женщине!
Он снова вернулся к воспоминаниям о сне. Именно его он обдумывал, когда зашла Франсуаз. Сон был давний, знакомый, но от этого не менее тревожащий. С мелкими вариациями он повторялся из месяца в месяц уже много лет.
Какая-то улочка или аллея, как будто в пригороде Лонгёй, и осень вокруг. Он стоит один, все теряется в тумане. Он ищет кого-то, пристально вглядывается в концы аллеи, прислушивается. Вроде бы слышит шаги, идет на звук – но звук постепенно затихает, и он снова остается один. И вокруг только шелест багряных листьев.
Марсель просыпался с этим давящим одиночеством. Было больно в груди, сердце заходилось стуком. Иногда он даже обнаруживал, что плачет, и вытирал слезы. Слава богу, у него нет постоянной девушки, иначе было бы как-то неудобно перед ней: взрослый мужчина ревет в подушку…
Он перевел взгляд с ленты реки на стену, где висела большая карта мира. Флажками помечены страны и города, о которых его издательством уже были выпущены брошюры. Все, хватит предаваться унынию, вечером, как говорит его отец мсье Моран-старший: «Хорошее вино и хорошая женщина прогонят грусть». А пока – надо работать.
Все уже было сделано. Продав дом бабушки Лиды и вернувшись в Москву, Инна написала заявление об уходе.
Это решение повергло родителей в шок. Не только родителей – коллег, подруг, саму ее отчасти. Все было решено в одну бесконечную секунду.
Наутро после неприятного разговора с Артемом Инна отправилась в Пряслень. Последний раз она была тут у бабушки на школьных каникулах, лет десять назад. Но в поселке, конечно, ничего не изменилось, только несколько соседских домов обшили сайдингом да вставили пластиковые окна, что в сочетании с традиционной постройкой малороссийской хаты смотрелось как-то диковато.
