На основании изложенного можно сделать выводы что:
1. Дополнительные сигнальные огни на русских госпитальных судах введены по предложению главного доктора госпитального "Орла" Я.Я. Мультановского и установлены на них, по проекту контр-адмирала З.П. Рожественского, на гафеле грот-мачты в виде сочетания белый-красный-белый. Подлинная цель огней не раскрывалась, фиктивная гласила, что они предназначены для спасения моряков, погибающих в море в ночное время.
Принятие на русском флоте дополнительных сигнальных огней не сопровождалось всесторонней оценкой последствий этого решения. Не учитывалось, в частности, влияние новых огней на обнаружение их носителя кораблями японского флота, а затем и всей русской эскадры. Русские госпитальные суда имели ограниченную дальность видимости японских кораблей, поскольку последние плавали без огней. Уверенно обнаружить врага русские госпитальные суда могли, главным образом, только при столкновении с ними.
2. Читателям служебных документов внушается мысль, что использование огней госпитальных судов не входит в круг деятельности командующего эскадрой, включение и выключение огней производится по усмотрению судового начальства. По "Копии фрагментов из вахтенного журнала русского госпитального судна "Орел" в период с 23 декабря 1904 г. по 13 апреля 1905 г. все команды и сигналы по включению и выключению огней исходили от командующего эскадрой. Капитаны госпитальных судов "Орел" и "Кострома" капитан 2 ранга Я.К. Лахматов и полковник корпуса штурманов флота Н.В. Смельский соответственно в донесениях, показаниях, рапортах и записках не высказали претензий по режиму огней госпитального судна, они добросовестно исполняли все сигналы и приказания командующего эскадрой, своих приказаний по режиму огней они не давали и не признают.
3. Командующий эскадрой вице-адмирал Рожественский в докладе морскому министру в июле 1905 г. и в ответе на запрос следственной комиссии по Цусимскому бою в августе 1906 г. утверждал, что госпитальные суда "Орел" и "Кострома" перед Цусимским боем и в бою плавали со включенными сигнальными огнями на основании требований международной конвенции о госпитальных судах. Высокие начальники не сочли необходимым организовать проверку справедливости этих утверждений. Только после выхода в свет в конце 1917 г. труда исторической комиссии "Тсусимская операция" морское министерство было оповещено, что в международной конвенции "нет никаких указаний о том, чтобы госпитальные суда обязаны были носить огни".
