— Конечно, герр комиссар, я уже отдал соответствующие инструкции. Наши люди обследуют все переулки, тупики, склады…
— Превосходно. Я требую самой тщательной работы. Попросите подкрепление в главном комиссариате. Перевести весь порт на осадное положение. Прежде всего я хочу разыскать этот фургон, чего бы это ни стоило.
— Слушаюсь, герр комиссар.
Комиссар вышел из машины, достал из кармана новую сигару, но, поскольку лило как из ведра, не зажег ее. Все же он засунул ее в свой тонкогубый рот и принялся с наслаждением покусывать.
Публике всегда нравились побеги из тюрем. Это — как настоящий спектакль! Да и журналисты не преминут примчаться сюда.
Комиссар вспомнил, что сегодня утром надел свежую белую рубашку, и мысленно похвалил себя за это. На фотографиях он будет хорошо смотреться.
Он спрятался от дождя в будку охранника. Тюремный фургон не иголка в стоге сена. Его так легко не спрячешь.
Баум вышел вслед за Паоло. Немец казался недовольным. В отличие от Варнера, не обращавшего внимания на своих «клиентов», Бауму не нравилось поведение Франка. Немец был человеком решительным и лишенным угрызений совести, но обладал определенным чувством логики. Поэтому он расценивал реакцию беглеца как неадекватную ситуации, и это беспокоило его.
— В конце концов, ты слишком несправедлив, Франк, — сказала Лиза. — В течение целых пяти лет я бродила, как червь, вдоль стен, за которыми тебя держали, пытаясь найти способ вытащить тебя оттуда…
— Я знаю, — отрезал он.
И добавил непримиримо, как и прежде:
— Значит, ты сказала мне, что виделась с Гесслером раз в неделю, так?
— Я не считала.
— Но ты же сама сказала это!
Лиза чувствовала себя слишком усталой, чтобы протестовать. В конце концов, если уж ему так нравилось терзать самого себя…
— Я уже все сказала тебе.
— И ты виделась с ним только ради того, чтобы узнать новости обо мне?
— Только ради этого, Франк.
Скорчив ужасную гримасу и покачав указательным пальцем, он больно ткнул им в грудь Лизы.
— Да, но Гесслер приходил ко мне только раз в месяц… Не чаще! — в ярости выкрикнул молодой человек, снова встряхивая свою любовницу. — Слышишь, Лиза?
— Ну и что? — возразила молодая женщина. — Он единственный человек, которого я знала в этой стране. Единственный, кто мог что-то для меня сделать. Единственный, кто встречался с тобой! Это ведь так легко понять!
Франк, казалось, немного успокоился.
— Расскажи мне план побега.
— Он видел, что я пребываю в полной растерянности и в то же время совершенно решительно настроена вытащить тебя оттуда.
