Он передвинул сигару в уголок рта и ответил своему телефонному собеседнику.
Разговор длился совсем недолго. Повесив трубку, комиссар заявил внимательно слушавшим его инспекторам:
— Тюремный фургон не прибыл в пункт назначения. Хотя пока еще можно не тревожиться, но волноваться уже можно начинать.
Он посмотрел на часы; они показывали без двух минут семь.
— В конце дня всегда бывают пробки, — заметил один из инспекторов.
— Все правильно, — признал комиссар. — Ноу меня уже сложилась уверенность…
Его зубы сжали спичку, засунутую в сигару.
— В этом лифте что-то произошло, — мрачно сказал он. — Пойдете по следам фургона, начиная с Эльбтуннеля. Возьмите всех свободных людей — и немедленно на охоту.
— Вы считаете, что речь идет о побеге, герр комиссар? — спросил один из инспекторов.
— Да, считаю, — ответил комиссар. — Заключенный, которого перевозили в фургоне, опасный французский гангстер. Он был приговорен к пожизненному заключению. За убийство полицейского в Гамбурге.
Вынув сигару изо рта, он осторожно стряхнул пепел в пепельницу.
— Если он сбежал, мы найдем его. И тогда ему не поздоровится. За дело!
Франк достал из кармана фальшивый паспорт и принялся листать его, близко держа перед глазами, как близорукий.
— Кстати, а где же я родился? — в шутку спросил он.
Лиза вытащила из кармана своего плаща черный футляр и протянула его своему дружку.
— Все правильно, — сказала она, — а я чуть не забыла отдать их тебе.
Узнав протянутый ему предмет, Франк растрогался.
— A-а! Все-таки вспомнила!
Он достал из футляра очки. Дедовские очки в железной оправе. Нацепив их себе на нос, Франк принялся оглядываться, чтобы привыкнуть к ним. В этих допотопных окулярах он немного напоминал какого-то ученого. «Он похож, — подумала Лиза, — на русского философа». Его лицо внезапно изменилось, став решительным и внушающим тревогу. Такие лица были у интеллектуалов, живших до Первой мировой войны, не скупившихся ни на идеи, ни на бомбы.
— Очень любезно с твоей стороны, что ты и об этом позаботилась, Лиза, — поблагодарил он. — Знаешь, мне в них лучше…
Поцеловав ее, он снова уселся рядом с Гесслером, изучая свой паспорт. Сейчас он держал его подальше от глаз.
— Теперь я гораздо лучше вижу, — заметил Франк.
Он прочитал первую страницу документа.
— Гораздо лучше.
Затем он обратился к Гесслеру.
— С возрастом, — сказал он, — у нас становится все больше болячек. Только близорукость исчезает.
Резко захлопнув паспорт, он сунул его в карман.
