Испуганно переглянувшись, пленники принялись раздеваться.
— Снимайте все! — разъяренно потребовала мегера.
Две другие хищницы, вернувшись, с интересом следили за происходящим. Видимо, по случаю торжественности момента, на их лицах появилось важное выражение. В полной тишине раздавались лишь шуршание одежды мужчин и прерывистое дыхание женщин.
У Джага было меньше одежды, и поэтому он разделся первым. Теперь взгляды всех женщин были прикованы к нему. Несомненно, тело Джага произвело на них впечатление.
Обнаженный Джаг походил на дикого хищного зверя. Не даром Патч дал ему такое имя. Слово «Джаг» являлось уменьшительно-ласкательной формой слова «ягуар». Мускулистый мужчина и впрямь был похож на этих огромных кошек, каждое движение которых наполнено грацией и мощью.
Тренировки и огромные нагрузки постепенно закалили его и превратили в сильного и прекрасного зверя. На формирование атлетической фигуры Джага оказали влияние и длительная работа под ярмом, когда он был рабом у фермеров, и переноска тяжестей, и выкорчевка пней, и многое-многое другое. Прекрасно развитые мышцы Джага перекатывались под кожей, словно стальные бугры. Его плечи, грудь, спина, мощные бицепсы и сильные ноги являли собой эталон силы и красоты. Казалось, Джаг пребывает в постоянном напряжении и в любой момент готов, словно зверь из засады, совершить стремительный прыжок.
Кавендиш также имел хорошо развитую мускулатуру, но в сравнении с Джагом явно проигрывал.
— Так, теперь садитесь и пейте то, что мы вам приготовили! — велела старуха.
Перед ними поставили две большие кружки. Кавендиш, немного осмелев, попросил:
— Дайте тогда и поесть чего-нибудь. Хоть самую малость.
Но старуха отрицательно замотала головой.
— Перед едой нужно выпить! Обслужи их, Дотти.
Оказывается, так звали третью фурию, которую почти все время бил сильный кашель.
Дотти присела между мужчинами, держа в руках котел и половник, а Кристаль встала за ее спиной с ружьем на изготовку.
Зачерпнув из котла какой-то черной жидкости, Дотти вылила ее в кружку Кавендиша. Без особого энтузиазма разведчик поднес кружку к лицу, понюхал содержимое, но, похоже, так и не понял, что же ему налили.
— Слишком горячо, — пробормотал он, желая выиграть время.
— А это полагается пить горячим, — парировала старуха.
Нерешительность Кавендиша вызвала у Дотти усмешку. Черный цвет пойла напомнил Джагу детство, когда он и его дружки, желая перебить голод, сосали кусочки угля.
