Он был великолепен! Чувствуя только то, что происходит здесь и сейчас, я коснулась губами его теплой и так сладко пахнущей смуглой коже…
- Латти…. – услышала я его полу рык, полу стон и снова оказалась на спине.
Я смотрела на того, кто заставлял меня воспламеняться изнутри. У меня больше не было совести, принципов, морали… Я хотела одного – Виктора Эскаланта.
Он прочитал это в моем взгляде. Снова прильнул к моим губам, унося в глубины темной запретной, но такой желанной страсти.
Моя рубашка составила компанию другой одежде, и я почувствовала, как бретельки моего лифчика спали с моих плеч…
Что-то изменилось. Перед моими глазами, словно яркие вспышки, стали появляться ужасные картины из моего прошлого.
Вот Дворак нависает надо мной... Я снова ощущаю его потные руки у себя на коже. Его мокрые губы, мерзко изучают мое тело…
Не выдержав, я стала в истерике биться и отталкивать от себя этого человека.
- Нет! Нет! Перестань! Пожалуйста! Нет! – дико кричала я, и в этот раз насильник остановился.
Сумрак рассеялся. Лицо Дворака обрело черты Виктора.
Он в полном шоке взирал на меня с тяжело вздымающейся грудью и растрепанными волосами.
Задыхаясь от истерического ужаса, я отвернулась от него и забилась в уголок массивного кожаного дивана, подтянув к себе колени.
Я вздрогнула, почувствовав, как мои обнаженные плечи он чем-то накрыл.
- Злата? – напряженным голосом позвал он меня.
Но я не отреагировала, и укрылась от его глаз, спрятав лицо в подушки дивана. Он все понял.
- Посмотри на меня! - попросил Эскалант.
Я замотала головой и крепче вжалась в диван.
Тогда он придвинулся еще ближе и обнял меня.
Чувствовала на своих руках и спине его ласковые успокаивающие поглаживания. Еще через несколько минут, он, словно, почувствовал робкую перемену во мне, развернул к себе и обнял.
Сопротивления не было… Мне, словно этого не хватало, и я расплакалась на его обнаженной груди, чувствуя себя в защитной оболочке из его рук.
- Поплачь, моя Латти, – уговаривал он меня, поглаживая по волосам. – Поплачь, крошка.
Так и сделала. Как странно, что я оплакивала свою судьбу рядом с человеком, который послужил ее трагедии. Но мне стало легче. Мои всхлипы стали реже и картины той ужасной сцены стали меркнуть.
Мои глаза высохли, но я все еще находилась в объятиях Виктора и удивлялась. Гаспар никогда так меня не успокаивал. Утешал меня он всегда, но это не помогало. Почему же мой еще недавний недруг, словно лекарство для моей израненной души?..
