«Всё наладится, это просто кризис отношений» – утешал он себя.
– Здравствуй, милый, – Памела подошла к нему и, обняв за шею, поцеловала в щёку. Алекс успел за время первого ангажемента в Лас-Вегасе соскучиться по жене, дочери, он подхватил её на руки и понёс в спальню…
Позже, когда они лежали рядом, и Памела закурила, Алекс спросил её:
– Ну, как вы тут без меня?
Жена пожала плечами, выпустив колечко дыма.
– Всё как всегда, одиноко и скучно. Я хочу заниматься делом.
Алекс поморщился.
– Дорогая, чего тебе не хватает? Мы столько раз говорили об этом: воспитание дочери, танцы. Кстати, как у тебя дела с каратэ?
Ему показалось, или она покраснела?
– Мне этого мало, я хочу сниматься в кино.
– Пэм, ты даже не представляешь себе, каким жестоким этот бизнес может быть.
– Может мне больше повезёт.
Намеренно или нет, но она причинила ему боль. В левой груди кольнуло, перехватило дыхание. Он ещё не забыл, какие надежды возлагал на Голливуд, а вернулся на «щите». Привычным движением он потянулся к прикроватной тумбочке, высыпал на ладонь два шарика, проглотил, не запивая.
– Я устал и хочу спать.
Эти разговоры продолжались с пугающей периодичностью.
«Господи, – обращался он к Богу – неужели на земле нет чистой женщины, способной на преданность и любовь».
Нет той, которая любила бы его таким, какой он есть: ранимый, чувствительный человек, который несмотря на тридцатилетний возраст в нервозности грызёт ногти, боится один спать по ночам, просыпаясь от жутких кошмаров или им всем нужен его бешеный темперамент, способный перевернуть вверх дном поместье, когда выходил из себя. Железная рука хозяина, грубо ставившая на место при малейшем неповиновении.
«Боже, как мне надоела эта роль, роль Короля, жестко управляющего своим королевством.»
Власть, деньги, слава – как всё это зыбко и ненадёжно…Уж кому знать как не ему. Славу сейчас приходится возвращать, понадобилось каких-то пять-шесть лет, чтобы превратится в раритет, реликт прошлого, в легенду пятидесятых, все забыли, что он ещё жив.
Я падаю в бездонную пропасть, лечу куда-то, мысли путаются…
– Мама, нет! – страшным голосом закричал Алекс и вскочил на кровати, оглянулся…В окно пробивалось закатное солнце, в комнате было сумрачно и тихо. Памелы рядом не было. Алекс поднял трубку внутренней связи:
– Люк, подавай машину, я сейчас спущусь.
– Ок, Босс, будет сделано.
Ему нравилось вечером просто покататься по Мемфису, проехать мимо студии «Сан», представляя, как Сэм, сидя за стеклом, управляет музыкантами на записи какого-то нового хита, как когда-то с ним, с неопытным мальчишкой, решившим попытать счастья. Наблюдать за одинокими прохожими, спешащими по своим делам, ведь простая жизнь ему теперь недоступна. Алекс никогда не думал, что будет скучать по нищим временам детства, когда носил ненавистные джинсы, работая за копейки, практически, засыпая на уроках, после ночной смены… Чистые девушки рядом, из таких же бедных семей. Но уже тогда он был изгоем, не таким как все, слушавшим «чёрную» музыку, одеваясь в яркую одежду, с извечной гитарой за спиной. Алекс закрывался от всех в своём маленьком мирке, где царствовали его мать и брат Джесси. Он мысленно обращался к брату в тысячный раз, прося у него прощения за преждевременную кончину, чувство вины с годами только усугублялось.
