* * *
Рассудительная Ахматова воспринимает происходящие в стране события как подарок судьбы, когда в 1958 году, в Болшево, в доме отдыха для сердечников, садится писать воспоминания о Модильяни. Поэтесса только что узнала о выходе во Франции полнометражного фильма о предпоследнем годе жизни художника: «Монпарнас 19» Жака Беккера с Жераром Филипом в главной роли. Видела ли Анна хоть один фильм режиссера «Золотой каски» и «Дамских тряпок»? Знает ли Анна, что Беккер был ассистентом Жана Ренуара[53], в юности дружил с сыном Поля Сезанна и получил пальмовую ветвь в Каннах? Фильм, снятый по мотивам популярного романа Мишеля Жорж-Мишеля «Монпарнасцы», мелодрама, в которой основная интрига связана с крахом Модильяни и его переживаниями последних лет, кажется Ахматовой кощунством, неуважением памяти художника. Даже не посмотрев кино, Анна чувствует, что от фильма несет дешевой сентиментальностью. Слухи о том, что в фильме есть сцены пьянок и оргий, доводят поэтессу до исступления. Пьянки! Ахматова ни разу не видела Модильяни пьяным! Оргии! Этот мужчина был рыцарем на белом коне! Кто мог изобразить его истинное лицо? Лишь Ахматова.
* * *
Ахматовой шестьдесят девять лет. В Москве выходит антология ее стихотворений, чересчур тоненькая, на ее взгляд, и собравшая слишком много старых стихов; из нового выбрали наименее компрометирующие тексты. Неполноценная картина творчества, короче говоря, двойное унижение. Ахматовой не позволяют подарить читателям самое дорогое ее сердцу, с горечью жалуется поэтесса. Ни один из сборников, которые Анна хотела бы опубликовать, не прошли испытание цензурой: ни «Вечер» (1912), ни «Чётки» (1914), ни «Белая стая» (1917), ни «Подорожник» (1921), ни Anno Domini (1921). Библиотеки просто снимают книги с полок, словно их никогда и не было.
Антология разочаровывает лишь саму Ахматову: первый тираж раскупают за несколько дней. Поклонники заваливают поэтессу письмами по большей части банального содержания. Подруга Ахматовой, помогая разбирать почту, удивляется: это и есть слава?
Ахматова пожимает плечами.
Принимать признания тяжело.
«Мы читаем ваши стихи как молитвы. В них жизнь, сила и грация, благодаря которым мы остаемся людьми.
Мы слушаем вас, и кажется, будто нет ни слов, ни рифм, будто с нами говорит ваша душа».
Принимать чужое сочувствие и добрые пожелания – тоже нелегко.
«Мы бы так хотели вам помочь, но как и чем? Ваша судьба – вечность, мы же – никто, и наши жизни так сложны».
