Браслет Изиды | страница 18
Так говорил Нерон.
Больная застонала и, повернувшись к Цезарю, чуть слышным голосом пролепетала:
— Ты, Цезарь, говоришь, что Цезарь — бог. Мне в храме ты шептал, что за любовь отдашь полцарства. Ведь ты не лгал — ты, Цезарь, бог, а бог не лжет. Меня ты любишь, говорил. Тебе я верю, Цезарь. Из-за любви ко мне прости жрецов и брата, а мне верни здоровье. Ты, Цезарь, бог, ты — всемогущ.
Нерон был удивлен.
Ему поверили в любви, поверили, что Цезарь бог. И кто же? — прекрасная из храма жрица, почти дитя.
Он в жизни первый раз смутился.
— Мне веришь, девушка? Ты не ошиблась. Ступайте все, я вас прощаю. Пусть брат останется. Позвать врачей и им сказать, что воля Цезаря — вернуть здоровье жрице. Прощай, дитя. Все говорят, что Цезарь — зверь, но Цезарь — бог и человек, и Цезарь тебя любит.
Нерон ушел, а девушка, лишившись сил, упала на постель.
К ней подошел спасенный брат.
Земля проснулась. Ее всю ночь луна ласкала своими нежными лучами. С ней ласково играли тени и, мягко падая на грудь, при легком ветерке плели на ней покров причудливым узором, чтоб скрыть от глаз минутный трепет страсти.
В кустах пел сладко соловей, и звуки его песни, как гимны в честь любви, дрожали в воздухе и волновали землю.
В садах шептались люди; то вздох послышится, то робкий поцелуй…
Цветы кругом так дивно пахли: так нежно воздух трепетал…
— Как ночью хорошо, — подумала земля и зарумянилась зарей.
Ей стало стыдно ночи; она очнулась.
Пропал зари румянец быстро, и бледность наступающего дня покрыла землю.
В богато убранном покое, у растворенного окна, на драгоценном ложе лежала девушка.
Большие черные глаза смотрели грустно, а губы бледные ловили жадно дыханье утра.
У ног ее сидел печальный брат.
— Готек, я видела недавно сон; Изида ко мне во сне явилась и позвала к себе. Я знаю, что душа покинет мое тело. Я смерти не боюсь, я не боюсь суда. Скажи, что будет с телом? Его сожгут? Душа моя что будет делать? И как достигну я блаженства, когда не будет тела?
— Не бойся, милая сестра. Наш мягкосердый Бог доставит вечное блаженство твоей душе без единенья с телом. А чтобы у души было прибежище, я вот что сделаю. Мне дал священную мастику наш старший жрец. С мастикою смешаю пепел и камень сделаю, такой же голубой, как наше небо. Мне главный жрец сказал, ты слышишь, заклинанье, чтоб вызвать душу. Пока я жив, мы будем видеться, ты будешь оживать и утешать жреца, сестры убийцу.
Он зарыдал.
— Не плачь, Готек, я не страдаю. Я даже рада, что теперь, не зная жизни, умираю. Я видела здесь жизнь, она ужасна. Нет чувства в людях, нет любви. Людей тут нет, одни рабы. Злодей Нерон всем миром правит. Его любовь — свята, его любовь не оскверняет, он всемогущ, он бог…