Страна «гирин герен» | страница 14

Вскоре мы прощались. Хозяин проводил меня и Эленду Околи до автомашины.

— Не останавливайся на полпути, не думай о трудностях. Если бояться дел, требующих усилий и времени, ничего не добьешься! — изрек Эджиофор в напутствие мудрую сентенцию.

В пору, когда нет обложных дождей, нашу тихую улочку будят две зеленщицы. Они появляются, стоит солнцу выпустить из-за горизонта золотые стрелы своих лучей.

— Огеде! Огеде!(Бананы! Бананы!)

Улочка узка, стены домов резонируют, многократно усиливая зычные выкрики. С корзинами на голове, из которых топорщатся бананы, стручки красного перца, выглядывают помидоры, мандарины, орехи кола, зеленщицы шествуют по улочке из конца в конец. Они не уйдут до тех пор, пока кто-нибудь не купит у них огеде или еще что-либо.

В отличие от зеленщиц Алево Иленду никогда не надоедал. Этот робкий паренек приходил с большой кожаной сумкой в последний понедельник каждого месяца, часам к восьми, когда люди были уже на ногах и пребывали в самом благодушном настроении, не обремененные еще дневными заботами. Он выкладывал из сумки на пестрый коврик перед входом в дом черные статуэтки, маски, фигурки животных, умело вырезанные им самим из эбенового дерева, и лишь после этого давал о себе знать коротким звонком. Изделия всякий раз не походили на те, что он приносил ранее, и рука невольно тянулась к кошельку.

Однажды, после короткого звонка, я, как обычно, вышел во дворик. Паренек смущенно улыбался, извиняясь за беспокойство, предложил посмотреть товар. Я взглянул на маски, фигурки людей и животных, и они мигом поблекли. Словно среди стеклянной бижутерии мелькнул вдруг чистый драгоценный камень. На коврике рядом со всевозможными эбеновыми поделками красовалась небольшая бронзовая статуэтка.

Мастер запечатлел в металле мгновение жизни. Это была фигурка женщины с напряженными чертами лица. Она присела на колени, придерживая правой рукой на голове вместительный кувшин, который только что подняла с земли. Теперь нужно встать, да, видимо, тяжела ноша, и женщина боится расплескать воду.

Ранее Алево Иленду никогда не приносил бронзу.

— Откуда это? — Я взял статуэтку, любуясь изяществом ее отделки.

— Знакомого литейщика. Просил продать. Подручный заболел, а самому недосуг.

Статуэтка напомнила о бронзовом флейтисте, которого перво-наперво предлагал мне разыскать Эджиофор. «Тот, кто увидит бронзового флейтиста, поймет прошлое Нигерии», — вспомнились его слова. Конечно, это хорошо — насчет прошлого Нигерии. Но как найти «музыканта», если я не имел о нем ни малейшего представления и никто из людей, во всяком случае тех, кого я расспрашивал, не мог сказать ничего определенного.