- Ты сильно меня НЕ любишь?
- НЕ люблю..., яростно, одержимо, глубоко НЕ люблю тебя...и любовь может позавидовать этой НЕлюбви.
- Она завидует…она умирает от зависти, - прижаться к его груди и закрыть глаза, - она была для нас слишком маленькая. В ней тесно. Это уже давно больше, чем любовь.
- Это НАША НЕлюбовь, малыш».
Я не помнила и не знала, что такое счастье. Я писала о нем, читала о нем и смотрела, но никогда не была счастлива сама. Точнее, как мы можем что-то знать, пока не почувствуем? Человек с легкостью рассуждает о том, что он может и что не может, как поступил бы, как сделал бы. Где «бы» - ключевой момент. Но он никогда не узнает, на что способен, пока не прочувствует лично. Это касается всего в этой жизни. Я была уверена, что понимаю истинное значение слова «счастье», но поняла я его только сейчас, когда, открывала глаза по утрам, а смятые простыни пахли им, нами, мое сердце заходилось от восторга только от того, что я произносила про себя его имя. Я думала о том, что никогда не понимала по-настоящему, что такое счастье. Потому что по-настоящему счастливой я, оказывается, могла быть только с ним. Когда женщина любима, только тогда она может испытать всю полноту значения этого слова. Но с ним мне все казалось недостаточным, мелким. Все слова никогда не передавали и четверть тех бешеных эмоций, что он вызывал во мне. Голод и ломка. Беспощадные и извечные. Баз шанса на насыщение.
Та ночь была единственной настолько нежной между нами, потом Нейл начал погружать меня в самые темные и мрачные фантазии, которые, как оказалось, меня саму сводят с ума едва ли меньше, чем его. Я вспоминала, как кричала ему, что не могу любить боль…но я просто не знала какой она бывает с ним. У боли есть самые разные оттенки, интонации, даже вес. Она может переливаться всеми цветами радуги, играть тонкими нотами нежности и оглушительными басами безумия, быть невесомой, как лебяжий пух или тяжелой, как свинцовая гиря.
Жестокий и страшный зверь в постели, Нейл каким-то образом мог быть до дикости чутким вне её. Невероятный контраст властности, садистского наслаждения и в то же время хрупкой нежности, когда целовал каждую метку, оставленную им. Поначалу я просто хотела дать ему то, что он желал получить, то, в чем нуждалась его звериная сущность, а потом…потом поняла, что сама нуждаюсь в этом не меньше, чем он. В чем и заключалась моя власть над ним. Пусть очень хрупкая и эфемерная, но достаточная для того, чтобы я видела, насколько он зависим от меня, при этом не обольщаясь ни на секунду. Нейл просто позволяет себе быть зависимым и сможет оборвать эту зависимость в любую секунду, а вот я уже не смогу никогда – я сломаюсь.
