Неуютно как-то. И мебель такая, что сесть на нее боязно. Того и гляди она на тебя рявкнет: «А ну слазь! Ишь, расселся!» И потолки такие высокие, что так и кажется, что на тебя сверху что-нибудь упадет. Тем более что с потолков все время доносилось чириканье и пение каких-то не наших, заморских птиц. Не сразу я догадался, что это не живые вольные птицы, а просто магнитофонная запись. Честно говоря, мне даже карканье нашей Клары милее. А уж про синичек и воробьев даже не скажу.
Наконец мы добрались до терраски. Тоже классная. Размером с теннисный корт и вся в каменных колоннах. А между колоннами – восьминогий стол, заставленный завтраком. Точнее – завтраками. На небольшую школу. Или голодную футбольную команду. А за окнами терраски никаких березок и елок нет. Только голая земля, вся засыпанная мелким песком. Скучновато. То ли дело у нас – деревья под небеса и трава с крапивой по пояс.
А папе Шульцу очень нравилось. Он заметил мой взгляд и с гордостью сообщил:
– Песочек с Балтийского побережья завез. В нем даже янтарь попадается.
У нас янтарь не попадается. Попадаются грибы. И мама им так рада, что ей никаких янтарей не надо.
Возле стола стояла симпатичная девушка в переднике и в кокошнике. Она помогала нам за завтраком. Подавала всякие блюда, спрашивала, как нам и с чем мы бы хотели это съесть? Алешка быстро нашел с ней общий язык. И когда она спросила, чем ему лучше залить котлету – белком или желтком, он важно ответил: «Лучше желок. Или белток».
И похвалил:
– У вас салат очень изумительный.
А господин Шульц все время делал ей строгие замечания:
– Почему ножи для рыбы не положила? Почему приборы мельхиоровые? Не знаешь, где лежит столовое серебро? Почему салфетки не крахмальные?
И все время поглядывал на нас: чувствуем мы, какой он дворянский барин? Нам эту девушку даже жалко стало. А она была крепкая и не терялась. Подмигивала нам с усмешкой из-за спины Шульца и подкладывала что повкуснее. И еще мне показалось, что она очень внимательно слушает наш разговор.
– Так вы, значит, дети Шерлока Холмса? – посмеивался Шульц. – Но ведь у Холмса не было детей.
– Так нас прозвали, – объяснил ему Алешка. – Потому что наш папа полковник милиции.
– Полиции, – поправил Шульц и сделал вид, что очень удивился: – Борец с преступностью?
– Ата! Еще какой. Но он теперь не наш отец.
– Что так? – огорчился Шульц.
Алешка пренебрежительно скривил рот и пошел врать дальше:
– А мы ето вышали.
– И тде ж он теперь?
