Но я уже пришел в себя от этой неожиданности и мог рассуждать здраво.
– Там полно народу было на палубе. Не мог же он при всех ее с якорем сбросить.
– А куда же он тогда ее дел? Может, на рее повесил?
Начитался братец пиратских историй!
– Ага, – сказал я. – Пойди посмотри.
Но мне уже было ясно, что тайной засады в рундуке капитанской каюты мне не избежать.
– Пошли, – сказал я, – надо ключ на всякий случай на место спрятать.
Мы вернулись к секретному плафону, Алешка снова уселся мне на шею и убрал ключ.
И в это время щелкнул замок капитанской каюты, и ее хозяин, остолбеневший от неожиданного зрелища, появился на пороге. По-моему, он даже немного испугался. А потом зашипел:
– Это что такое? Что вы шляетесь по ночам?
Алешка не растерялся:
– Мы катаемся, – спокойно объяснил он.
Во сказанул! Главное – МЫ! Что-то я не припомню за последние десять лет, чтобы мне довелось кататься на Алешкиной шее.
Но капитана это не смутило.
– Марш в свою каюту! Там катайтесь хоть всю ночь.
Там тесно, хотел сказать я, но не стал. Я повернулся на месте, как резвый конь, и поскакал по коридору, цокая языком, как копытами. А Лешка подгонял меня коленками и ржал по-лошадиному.
Какое стало лицо у капитана, мы, к сожалению, не могли видеть. Но, к счастью, догадывались. И поэтому, ввалившись в свою каюту, заржали уже по-человечески.
Близнецы, конечно, проснулись и, не спрашивая нас, тоже захохотали в два свои горла.
Утром по внутренней трансляции наш бравый капитан объявил о том, что пассажиров парохода ожидает очень приятное и знаменательное событие: на борт пожалует сам Илья Ильич Муромцев. В программу его посещения входят торжественный обед и вечерний бал-маскарад. По восторженному голосу капитана можно было подумать, что на палубе появится по крайней мере сам президент. Особенно когда он призвал всех нас хорошо подготовиться к встрече, чтобы выразить достойное уважение такому великому человеку.
– Подготовимся, – буркнул Алешка. – Еще как. Мало не покажется.
Вскоре в излучине реки показался словно летящий над водой катер. Он быстро догнал нас и прилип к нашему борту, на который «собственноручно» и торжественно поднялся сияющий улыбкой И.И. Муромцев. Экипаж, все так же босиком и в подвернутых штанах, встретил его, вытянувшись в стройную шеренгу. А по другому борту столпились разряженные пассажиры, даже с цветами. Вот только где они их взяли?
Илья Муромцев был очень похож на свой портрет. Тоже приехал в черном костюме и с орденом на груди. Орден какой-то странный был: дядька в крылатой шапочке стоит одной ногой на шаре, задрав другую. А на ногах тоже крылышки, а в руке какая-то палка.
