Услышав это, Миллс резко входит в разгоряченную плоть девушки и видит, как этого от нее ждали. Ее движения медленны и размерены, она как можно дольше хочет доставлять удовольствие ей. – МОЯ, только МОЯ! – шепчет девушке прямо в ушко Миллс.
«Ах, ты какая, не любишь быструю езду, ну что же, я больше не могу этого выдержать, я насаживаюсь всё больше и больше на твои пальцы и умоляющие смотрю на тебя» – думается Эмме.
Услышав недовольный стон девушки, Реджина вводит в нее третий палец, ускоряя темп. Несколько резких движений и через тела обеих проходит незабываемая волна оргазма, накрывая их обеих с головой.
«Чувствуя пик своего и твоего наслаждения, громко кричу, это крик души, я так давно этого ждала, так много мечтала об этом, и вот, вот этот момент незабываемого наслаждения» – подумалось Эмме.
Они уставшие лежат на диване, смотрят друг другу в глаза и улыбаются. Вдруг их уединение нарушает стук в дверь. Миллс резко вскакивает с дивана. Эмма понимает, что они находятся не дома, а в кабинете. В кабинете в который в любой момент могут зайти, но вдруг она вспоминает, что закрыла дверь на ключ, пока Реджина сидела спиной. Она встает, застегивая джинсы и натягивая майку на себя, подходит к Миллс и шепчет, – тише, дверь закрыта.
Женщина не видит паники в глазах Эммы, непонимающе смотрит на нее, вопрос сам собой срывается с ее уст, – когда ты успела?
– Пока ты решалась, изменить ли тебе свою жизнь, я решила всё за нас.
– Ты знала?
– Конечно, знала, я всё прочитала по твоим глазам, – смотря в ее глаза, поднимая подбородок, ответила Эмма.
– Я не могу в это поверить. Я не давала тебе… шанса всё понять.
– Тебя выдали твои глаза, говорят в глазах можно прочитать правду, они никогда не врут.
– Даже я не знала, что чувствую к тебе, – прислоняясь лбом к подбородку Эммы, сказала Миллс.
– Так ты даже от себя это скрывала? – улыбаясь, спросила Эмма, – теперь ты мне веришь?
– Теперь верю. Но зачем было всё это, что ты творила, зачем надо было меня выводить из себя?
– А затем, что если бы ты не вышла из себя, если бы мы просто разговаривали, ты никогда бы не позволила приблизиться к тебе даже на метр, и я так и не смогла бы заслужить твое доверие, так и не смогла бы объяснить, показать тебе свои чувства и как, оказывается, раскрыть тебе твои же.
– Доверия не заслуживают тем, что срывают занятия и выставляют некомпетентной в глазах других, – обиженно выпалила Миллс.
– Пожалуйста, что открыла в тебе новые чувства, эмоции… а может и любовь, – отвернувшись, произносит Эмма. По ее щеке скатывается слеза, она подходит к двери, собираясь уйти.
