— Ой, ли? — процедил Святой. — И на сколько же потянет этот билет?
Новое молчание повисло в воздухе, установилась такая тишина, что отчетливо было слышно тиканье часов и дыхание девушки, казалось даже, что было слышно, как Грейнер поглаживает свою трость. Саймон лежал неподвижно, словно уснув.
— Какой билет?
Грейнер перешел почти на шепот, а Святой открыл один глаз.
— Понятия не имею. Вы только что упоминали о нем.
— Это совсем другое дело, вас оно абсолютно не касается и никак не связано с тем, о чем я говорил.
— Уже вчера это было делом первостепенной важности, особенно когда вы обсуждали это с Лобером.
Снова повисла настороженная тишина, лишь откуда-то издалека долетали отдельные звуки. И тут ее разрушил оглушительный гудок паровоза, который постоянно мотался через весь Санта-Круз от каменоломни до дамбы, подвозя камень для волнореза, который, похоже, так никогда и не будет достроен.
— В какой-то мере это похоже на правду, — наконец прозвучал ответ Грейнера. — Когда Джорис сбежал, он прихватил с собой лотерейный билет, купленный нами вскладчину.
— Это ложь! — перебила его Кристина.
Грейнер злобно покосился в ее сторону.
— Дорогая… моя…
Тут локомотив выдал очередную порцию грохота и свиста так, что Святой закрыл уши.
— Выигрыш на него выпал небольшой, но все равно, не хотелось бы его терять… — продолжил Робин, но Кристина снова его перебила.
— Он лжет…
— Дорогая Кристина, я бы посоветовал вам выбирать выражения…
— Ложь, сплошная ложь! — Девушка трясла Саймона за плечо. — Не верьте ему. На него выпал главный приз… этот билет выиграл пятнадцать миллионов песет…
Паровоз проезжал прямо под окнами, и машинист для разнообразия выдал целую серию прерывистых гудков. Если конструктор паровозного гудка задавался целью максимально точно воспроизвести непереносимый скрежет ножа по тарелке, но усиленный в пятьдесят тысяч раз, то задача была выполнена с блеском. Даже местного жителя он мог заставить убраться с дороги.
— Не перебивайте друг друга. Ничего не понять…
— Он лжет! — взвизгнула Кристина. — О, Господи! Неужели не видно? Он насквозь пропитан ложью!
Святой открыл глаза.
— Вы лжете, Грейнер? — спокойно спросил он.
— Я не собираюсь обсуждать точную сумму выигрыша…
— Другими словами, вы все-таки лжете.
Грейнер облизнул сухие губы.
— Конечно, нет. Да и зачем? По-моему, и так ясно, что девица лжет, чтобы завоевать ваши симпатии.
Саймон привстал. Паровоз с грохотом продолжал свой путь к дамбе, вскоре гудки его стали слабее, и наконец все стихло.
