— Когда вернешься, Хоппи, закрой дверь на ключ и положи его в карман. Никого не впускай и не выпускай до тех пор, пока я не вернусь утром, и сам не выходи, тем более ночью.
— О’кей, босс.
Мистер Юниац чиркнул спичкой, раскурил то, что осталось от недожеванной сигары, и посмотрел на Святого с выражением, которое у любого другого человека говорило бы о глубоких раздумьях.
— Этот лотерейный билет потянет на целое состояние.
— Верно, Хоппи. Он стоит два миллиона долларов.
— Ну, босс. — Хоппи посчитал на пальцах. — Куда я дену пятьсот кусков?!
— Что ты хочешь сказать?
— Я думал, что дележка будет как в прошлый раз. Полмиллиона мне и полтора тебе. Или я много запросил? — задумался Хоппи.
— Это обсудим, когда он будет у нас в руках, — скороговоркой ответил Святой. Тут дверь открылась, и на пороге появилась Кристина, согласно кивая в ответ на его последнюю фразу.
— Он уже спит. Не понимаю, зачем я должна лишать вашего друга нормального отдыха. Могу прикорнуть на стуле и заодно присмотреть за Джорисом.
— Ради Бога, только не это. Хоппи может спать где угодно. Он и так целый день дремлет на ходу. Если Джорису что-нибудь понадобится, Хоппи всегда под рукой, да и я приду на помощь. В случае необходимости позовем вас, но все равно и Джорису, и вам надо как следует отдохнуть.
Он мягко, но настойчиво подтолкнул Хоппи к его номеру и открыл дверь Кристины ключом, добытым у портье. Саймон включил свет, вошел вслед за Кристиной, запер дверь и передал ей ключ.
— Пусть будет заперто, на всякий случай, если Грейнеру и его шайке не спится. Еще заприте смежную дверь между номерами.
Он направился к себе, намереваясь поискать халат в чемодане. Когда Саймон перебросил его через левую руку, она все еще была рядом.
— Это все, что я могу сделать для вас. Боюсь, моя пижама окажется вам великовата, но, если вы не против, можете выбирать любую. Что-то еще?
— Лишняя сигарета найдется?
Взяв нераскрытую пачку с ночного столика, он передал ей.
— Все, что могу…
Кристина не двинулась с места. Она стояла, глубоко засунув руки в карманы своего легкого пальто, с пижамой, переброшенной через руку. Освещение подчеркивало медный отлив ее волос. Под расстегнутым пальто, перехваченным на талии поясом, тонкое платье выгодно подчеркивало стройную фигурку.
— Но почему Грейнер ждет вас? — спросила она.
Святой присел на край кровати.
— Это очень просто, я ведь ответил на его телеграмму.
— Как?!
— Очень просто. Я знал, что Фелсон и Холби спецы по драгоценностям. Имя Джориса говорило о многом… Честно говоря, оно ассоциировалось для меня с одной из самых знаменитых краж. В этом деле участвовал неизвестный мне мистер Грейнер, и я посчитал, что на него неплохо взглянуть, и немедленно телеграфировал: «Знаю интересующего вас человека. Он выезжает немедленно». А подписался — «Фелсон».
