— Нет, что вы! Я такой анкеты не помню.
— И тем не менее она здесь. Не думаю, что она сама сюда прилетела.
— Как, вы сказали, его зовут?
— Морган Блейн. Писатель. «Вуду-девы».
— Где кто?..
— Не «где вы», а «девы». — Джорджи улыбнулась. — Роман такой. Этот Морган Блейн написал. Что он делает в наших файлах?
— Простите, но я не знаю. Я бы запомнила имя, но нет, у нас такого не было.
— А вы никому не рассказывали о нашем проекте, Сэди? Вы ведь обещали не рассказывать.
— Я и не рассказывала. Честное слово.
— Тогда кто же написал: «Вперед»?
— Ума не приложу.
— Ну, если вспомните что-нибудь, что могло бы прояснить это дело, дайте мне знать, ладно? А то загадка какая-то.
— Ладно.
— Спасибо.
Повесив трубку, Джорджи покрутилась в кресле — влево — вправо, влево — вправо, пока не закружилась голова. Тогда она остановилась.
Кто-то в офисе решил подшутить над ней. Но кто? Сэди всегда была осмотрительной, Джорджи уверена, что она говорит правду. Наверно, кто-то каким-то образом разузнал о проекте… И все же… Морган Блейн был подходящего возраста. Подходящего роста. Сохранилась ли у нее эта книжка? Да, почти наверняка. Она дома, на книжной полке рядом с кроватью. Есть там фотография Моргана Блейна? Что-нибудь о нем? Она не помнит, но можно ведь посмотреть!
Джорджина Харви вскочила с кресла.
Охота продолжается.
— Гляди, гляди — не так уж плох, правда? Какие плечи! Потрясающие плечи.
Книжка «Вуду-девы» лежала на журнальном столике, Джорджи и Джессика склонились над ней.
— Но больше ничего не видно. — Джорджи, вооружившись увеличительным стеклом, рассматривала фотографию на клапане суперобложки. Это увеличительное стекло ей подарили на день рождения, когда ей исполнилось десять лет, и теперь она мысленно похвалила себя за то, что проявила завидную предусмотрительность и не выбросила его. Пускай ей ни разу не довелось с его помощью развести в лесу костер, но ведь пригодилось в конце-то концов. — Почему его сфотографировали со спины? Он что, такой урод, что лицо может отпугнуть читателей?
— Джорджи, как ты не понимаешь! Это специальная фотография, передающая настроение. Грустная. — Джессика вздохнула. — Поэтичная. Как и сама книга.
— Я прочла ее раньше тебя.
— На один день. — Джессика придвинула книгу к себе, Джорджи потянула ее к себе.
— Не знаю, где ты там нашла поэзию. Это по-настоящему сильное, мужское письмо. Он не размазня.
— А я и не говорю, что он размазня, упаси боже! Если у кого-то чуткое сердце — это вовсе не значит, что он размазня. Ты слишком прямолинейна. Не улавливаешь нюансов.
