Она несколько неуверенно потрепала меня по плечу.
— Боюсь, вы устали, мамаша. Ну ничего, это пройдет.
Я начала терять терпение.
— Что плохого в том, что я хочу читать? — требовательно спросила я.
Она улыбнулась мне заученной улыбкой.
— Успокойтесь, дорогая. Постарайтесь отдохнуть. Зачем таким, как вы, читать, мамаша? Зачем думать об этом?
С этими словами она оправила на мне одеяло и поспешила из комнаты, оставив меня один на один с моими соседками, которые так и впились в меня недоумевающими взглядами. Хэйзел не преминула издать звук, недвусмысленно означающий ее полное презрение ко мне. В комнате воцарилось молчание по крайней мере на несколько минут.
В своих галлюцинациях я уже, видимо, достигла того предела, когда чувство моей отстраненности от происходящего стало заметно ослабевать. Еще немного, и я уже начну верить, что все это реальность, а не бред. Мне совсем не нравилась разумная последовательность, с какой развивались события. Абсурдность и невероятность сновидений были куда понятней, да они и не требовали объяснений. Меня же пугала достоверность и логичность того, что происходило, закономерность причин и следствий. Появилось неприятное чувство, что, если копнуть глубже, можно обнаружить вполне объяснимые причины, породившие ту невероятную ситуацию, в которой я оказалась.
Целостность картины была столь убедительной, что почти не оставляла места для успокоительных сомнений. Например, тот факт, что я съела свой обед не во сне, а наяву, и съела его с удовольствием! Или то, что он вопреки всему пошел мне на пользу, ибо я почувствовала себя значительно лучше. В этом была пугающая достоверность…
— Читать! — нарушила тишину Хэйзел и презрительно фыркнула. — Может, ты еще захочешь что-нибудь написать?
— А почему бы нет? — с вызовом ответила я.
Они смотрели на меня теперь с жадным интересом, обмениваясь многозначительными взглядами и даже улыбками.
— Что в этом странного, черт побери? — рассердилась я. — Почему я не могу читать, писать и вообще делать то, что мне хочется?
Одна из них мягко, успокаивающе сказала:
— Оркис, дорогая! Может, тебе действительно следует показаться врачу? На всякий случай.
— Нет, — решительно оборвала ее я. — Со мной все в порядке, я лишь пытаюсь понять. Я попросила книгу, и вы все вдруг решили, что я сумасшедшая. Почему?
После неловкой паузы та, которая только что говорила, снова попыталась шутливо, теми же словами, что и маленькие санитарки, успокоить меня.
