Этим летом санитарная инспекция решила еще раз проверить воду в колодце Камраля. На этот раз Виттиг приписал внизу: «Вода по-прежнему отличная; немного прибавилось кишечных палочек, но об этом можешь не беспокоиться. Наверное, виной тому какой-нибудь крот, который тихо скончался в одном из своих подземных переходов».
Камраль, не удовлетворившись этим комментарием, не поленился сравнить данные первой и второй инспекции. Вопреки заверениям Виттига, расхождения были довольно существенны. Камраль сразу подумал о погребенной у колодца змее, но тут же одернул себя: нельзя так поддаваться эмоциям. В последнее время жизнь его и впрямь отравлена, но все же не в прямом смысле слова!
Он спрятал полученную от Виттига справку, взял лопату и пошел к тому самому месту у колодца. Место это уже поросло травой. Поработав лопатой, Камраль быстро откопал крышку от картонной коробки, но, к его удивлению, под ней не было никаких останков. И, даже просеяв землю сквозь решето, он не нашел ни единой косточки, ни одного кусочка кожи. Потом он вспомнил о замечании Виттига и вскопал землю вокруг колодца, но ходов кротов или землеройки не обнаружил. Видимо, тело змеи полностью разложилось… Он мысленно повторял эту фразу, стараясь осознать ее значение. «Полностью разложилось… Но каким образом?» Камраль был так напуган и озадачен этим таинственным обстоятельством, что еще раз просеял сквозь решето кучку земли — и опять ничего не нашел. Тогда он бросил лопату, поднялся в свою комнату, налил себе изрядно коньяка и выпил его залпом.
Что происходит с окоченевшими трупами? Камраль попытался сконцентрировать мысли. Физик надеялся отыскать в своей памяти хоть какие-то обрывки знаний из области биологии (как блистал на семинарах по биологии Роберт Виттиг!). Кажется, особую роль тут играют расположенные на коже рецепторы, воспринимающие перемену температуры и прочие раздражения. Считают, что эти рецепторы невероятно чувствительны и даже могут заменять головной мозг. И вполне можно предположить, что они отвечают и за приведение в действие некоторых защитных механизмов, например за выделение той желтоватой жидкости, которой ужи брызгают, когда чувствуют себя в опасности. А ведь он долго мучил эту змею, прежде чем обезглавить ее и рассечь на куски. Правда, никакой жидкостью она не брызгала, но кто знает, как вели себя при этом органы внутренней секреции? И разве не могла она разложить саму себя? Очень быстро, при помощи какого-нибудь гормона или фермента? Камраль почувствовал, что его нервы вот-вот сдадут, и решил сесть за работу, чтобы отвлечься. Неразрешенная загадка не давала ему покоя, и вскоре он вскочил из-за стола и спустился к колодцу.
