— Ничего подозрительного не нашли. В домике все перерыто. Егерь говорит, что еды унесли трехдневный запас. А еще исчезло ружье-двустволка и десятка полтора-два патронов к ней…
Крючков криво про себя усмехнулся: рапорт напомнил ему детскую сказку о Машеньке и трех медведях.
— И еще, — продолжала хрипеть рация, — в сорока километрах отсюда, в поселке Орешкино, нашли тот самый «КамАЗ», на котором преследуемые скрылись с места преступления на Дмитровском шоссе.
Крючков оживился:
— Ну что? Где он был?
— Бросили его на опушке леса у переправы через речушку. Заднее колесо пробито… Во время преследования местные гаишники стреляли…
— А что с водителем «КамАЗа»?
Огородников запнулся.
— В общем, убит при попытке к бегству… Осколками стекла ему всю спину разворотило. Умер прямо за рулем, не приходя в сознание.
— По-моему, вы там не тех мочите, ребята, совсем охренели!
Старший лейтенант Огородников раздражение подполковника Крючкова не разделял. Но спорить с начальством не стал. Для опытного служаки давно являлось истиной, что с начальством пререкаться все равно как против ветра по малой нужде ходить.
Крючков вернул трубку рации на ее штатное место и задумчиво уставился сквозь грязное стекло на шоссе. Он снова пожалел о невозможности проверить весь направлявшийся в Москву транспорт. Оставалось сидеть у рации на трассе в ожидании новых сообщений, но теперь наверняка последовать они могли только лишь после активизации «маячка». На иную возможность обнаружить Варяга рассчитывать не приходилось, это было бы слишком большой удачей.
Сержант немного опустил боковое стекло, высунул голову из машины и поведал:
— Холодно, однако! В такую погоду в лесу ночевать не в кайф!
Подполковник промолчал. Подумал со злостью, что Варяг не такой уж дурак, чтобы все время на ноги только надеяться, — тем более что, как уверял его генерал Урусов, нога у Варяга хромая после тяжелого ранения и далеко он на хромой ноге не уйдет… Правда, везет гаду, то в попутный «КамАЗ» залез, то «Волгу» угнал, а теперь и вовсе хрен знает на чем перемещается.
— А во что они были одеты, Григорий Алексеевич?
Водителю прохладная сентябрьская погода все не давала покоя.
— А хрен их знает, — отмахнулся подполковник, — тебе-то какая забота?
Сержант поднял стекло и сказал:
— Я так прикидываю, что ихние цивильные костюмы в лесу пообтрепались, и если они похозяйничали у егеря, то наверняка прихватили что-нибудь из одежонки. Надо бы деда спросить, одежда тоже ведь примета.
