Когда татары поравнялись с князем, они обнажили оружие, сразу подрубив ноги княжеского тулпара. Андрея, без церемоний, сдернули с коня, раньше, чем скакун рухнул. И началось. На него обрушился град ударов. Кто-то кольнул копьем в голову Андрея, князь таки успел отвернуть голову, но лезвие все равно глубоко рассекло кожу на щеке. Второй раз татарин ударить не успел, урман опустил на него свою чудовищную секиру, разрубая вражину на пополам. Расчлененный татарин свалился на Андрея, залив князя кровью и вывалившимися из нутра внутренностями. Андрей пытался подняться, но запутался в кишках. Вонь стаяла невыносимая, еще каждое движение приносило нестерпимую боль в груди, с трудом, превозмогая боль, Андрею удалось поднялся на ноги, опираясь на прихваченное у покойничка копье. Данилу нужно спасать, он потерял равновесие нанося удар спасший князя и его свалили наземь ударом булавы по спине. Теперь урмана пытались умертвить сразу двое, оба в тулупах с мехом наружу, в опушенных лисьим мехом остроконечных шишаках и атласных шароварах заправленных в меховые сапоги, Татары методично кололи упавшего короткими копьями с широкими наконечниками, а Данила уворачивался от железа несущего смерть, катаясь по снегу. Андрей сделал шаг, другой и, забыв, что в руках копье, которым нужно колоть, просто врезал им, как палкой по колену ближайшего татарина, тот обернулся, крепко схватился за копье, резко потянул на себя. Андрей в свою очередь тянул древко на себя, потом сместился в сторону, так чтобы острие наконечника копьеца смотрело точно в живот противника и, резко толкнул оружие вперед. Железо прошило тулуп, остановившись в коже или железе доспеха. Андрей еще раз толкнул копьецо, чувствуя, как сантиметр за сантиметром, наконечник погружается в живую плоть. Данила же извернулся, и лягнул другого татарина в пах. Тот сразу же согнулся напополам. Урман не мешкал, в его руке появился ножик, он кольнул чуть изогнутым засапожником в открытое лицо татарина и, по-шустрому вскочил на ноги, бросившись к своей секире. И понеслась. Через три минуты на дороге лежали расчлененные тела врагов.
В стороне, шатаясь, стоял князь, тупо уставившись на учиненное побоище. Четверо мужей покрошили две дюжины татар. Больше половины убитых — на счету урмана. Потомок викингов не человек, а ходячая машина смерти. Правда, видок у этой машины еще тот. На зерцале вмятина на вмятине, кольчуга рассечена, нога вся залита кровью, спутанные длинные волосы в крови. Еще одна прореха выше локтя, наручи потеряны. Итог — рана на ране. У остальных дела не лучше, еле на ногах стоят.
