Убольшинства из нас есть две жизни. Одна, которую мы проживаем, и вторая — непрожитая — внутри нас. А между ними — Сопротивление.
Случалось ли вам покупать велотренажер, который затем коротал свой век на чердаке? Бросать диету, занятия йогой или медитацией? Доводилось ли вам гасить в себе позывы заняться духовной практикой, посвятить себя какой-нибудь благородной миссии или служению людям? Вам когда-нибудь хотелось стать матерью, врачом, защитником слабых и беспомощных? Поучаствовать в выборах, в борьбе за спасение планеты, за мир во всем мире или за сохранение окружающей среды? Представляли ли вы, каким человеком вы могли бы стать, сколько всего сделать, сколь полно реализоваться? Вы писатель, не написавший ни одной книги, художник, не создавший ни одной картины, предприниматель, до сих пор не начавший свое дело? Тогда вы знаете, что такое Сопротивление.
Как-то вечером я собирался лечь спать
И услышал, как папа разговаривает с мамой.
Папа сказал:
«Пусть этот мальчик поет буги-вуги.
То, что внутри него, должно выйти наружу».
Джон Ли Хукер. Boogie Chillen
Сопротивление — самая страшная сила на свете. Оно приносит куда больше несчастий, чем бедность, болезни и эректильная дисфункция. Поддаться Сопротивлению значит разрушить свою душу. Оно не дает нам расти, делает нас меньше, чем мы есть и чем мы рождены быть. Если вы верите в Бога (а я верю), вы должны объявить Сопротивление злом, ибо оно мешает нам жить жизнью, которую предназначил нам Бог, когда наделил каждого из нас уникальным гением. Гений — латинское слово; римляне называли так дух внутри нас, святой и незыблемый, который руководит нами, направляя к призванию. Писатель пишет своим гением; художник — своим; всякий, кто что-нибудь создает, ведом этим сакральным центром. Это место, где живет наша душа, сосуд, хранящий наш потенциал, наша Полярная звезда.
Но и на солнце бывают пятна, и «пятно» гения — это Сопротивление. Насколько силен позыв нашей души к реализации, настолько же могущественны силы Сопротивления, готовые противостоять ему. Сопротивление быстрее несущейся пули, мощнее локомотива, отказаться от него труднее, чем от крэка. Мы, угробленные Сопротивлением, не одиноки; до нас миллионы славных мужчин и женщин сошли с дистанции, поддавшись ему. А что хуже всего: мы даже не знаем, что нас губит. Я вот не знал. В возрасте от двадцати четырех до тридцати двух лет, Сопротивление швыряло меня с Восточного побережья на Западное и обратно тринадцать раз, а я даже не подозревал, что оно существует. Я высматривал врага повсюду, но не разглядел его у себя под носом.
