Стихотворения - Галактион Табидзе читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

Меж небом и землею,

Качался дождь, стуча по мостовым,

И ветер пел и плакал над Курою.

И город спал.

В его невнятном сне

Всё тот же дождь ворочался устало…

Кончалась ночь,

И в смутной вышине

Медлительно и нехотя светало.

Уже рассвет означен был вдали

И у мостов просвечивали ребра…

И узкие пролетки мимо шли,

Как будто образ наплывал на образ.

Он огляделся:

Нет конца пути…

И в небе нет ни знаменья, ни бога…

Всё спуталось.

И некуда идти,

Чтоб жизнь, как ношу, сбросить у порога.

1914

48. Который час? Перевод Г. Маргвелашвили

Я знаю — за полночь теперь,

Тоска грызет, ожесточась,

Всю ночь беда стучится в дверь —

Который час? Который час?

А за окном — всё та же ночь,

За осенью вдогонку мчась,

Себя не в силах превозмочь —

Который час? Который час?

Быть может, три? Всего лишь три?

Три с четвертью? И впредь не тщась…

Тринадцатый гудок гудит

С вокзала… Но — который час?

Мглу коридоров дымы дум

Избороздили, иссечась,

И телефоны — наобум —

Который час? Который час?

О, господи! Стучится дождь,

Смолой кровавою сочась…

И ночь наращивает мощь —

Который час? Который час?

Был Шарль Бодлер: «Вина и грез

Сладчайший час, горчайший час!»

Так отвечал он на вопрос —

Который час?

1914

49. Персиковое дерево. Перевод Б. Ахмадулиной

Опять смеркается, и надо,

Пока не смерклось и светло,

Следить за увяданьем сада

Сквозь запотевшее стекло.

Давно ли, приминая гравий,

Я здесь бродил, и на виду,

Словно букет меж чистых граней,

Стояло дерево в цвету.

Как иноземная царевна,

Казало странные черты,

И пахли горько и целебно

Им оброненные цветы.

Его плодов румяный сахар

Я собирал между ветвей.

Оно смеялось — добрый знахарь

Той детской радости моей.

И всё затем, чтоб днем печальным

Смотреть немея, не дыша,

Как в легком выдохе прощальном

Возносится его душа.

И — всё охвачено верченьем,

Круженьем, и в глазах темно.

Как будто в небе предвечернем,

В саду моем красным-красно.

Сиротства огненный оттенок

Ложится на лицо и грудь,

Обозначается на стенах

В кирпич окрашенная грусть.

Я сам, как дерево седое,

Внутри оранжевой каймы

Над пламенем и над водою

Стою в предчувствии зимы.

1915

50. Тополи в снегу. Перевод В. Леоновича

Алмазный невесомый свет —

Глубокой синевы мерцанье,

Торжественное созерцанье:

Ни слова, ни дыханья нет.

Наполнены голубизной

Воздушные литые чаши —

Оледенелое зедаше,

Где вспыхивает синий зной.

В алмазы убрана земля

И холодеет, как невеста.

Заковано мгновенье жеста:

К луне воздеты тополя.

Плывет гора, как белый конь,

Толпятся строго кипарисы —

До пят серебряные ризы…

Неуловимого не тронь.

Перейти на страницу

Стихотворения | страница 47