Руководство операцией брал на себя майор Рогов.
Все, все было предусмотрено и, казалось, ничто уже не помешает благополучному завершению операции № 6.
Но вдруг произошло событие, которое резко изменило весь тщательно разработанный план. План рухнул самым неожиданным образом.
И эту катастрофу никто не предвидел.
3
Она разразилась внезапно, спустя три часа после совещания в партизанском лагере.
…Кирьяков спешил в Сухов.
Возбужденный, с наигранной печатью загадочности на лице, он быстро вошел в приемную начальника гарнизона и попросил Гуго Вальтера доложить о себе полковнику Качке.
Если бы Сергей Кирьяков не был так занят предстоящим разговором с начальником гарнизона, он заметил бы странный бегающий взгляд худосочного адъютанта и его пугливую торопливость. Он связал бы также эту суматошливость Вальтера с злобным прищуренным взглядом Сюльки-горбуна, которого он встретил на улице недалеко от резиденции начальника гарнизона.
Но Кирьяков был слишком озабочен предстоящим докладом и ничего необычного в поступках Гуго Вальтера не приметил, как не приметил ничего подозрительного в очень уж внимательном, злобном взгляде горбуна.
Поэтому, когда адъютант, слегка заикаясь, сказал, что герр полковник ждет герра Кирьякова, Сергей спокойно переступил порог кабинета.
— Гутен морген, герр полковник! — поздоровался он, вытягиваясь во фронт.
Полковник Курт Амедей фон Качке сидел за письменным столом, водрузив на голову резиновый пузырь со льдом: после давешней пирушки у полковника нестерпимо трещала голова.
Помимо того, смесь всевозможных крепких напитков, поглощенных им, вызывала тошноту, и, конечно, Курт Амедей фон Качке находился в самом скверном расположении духа.
— Прибыл с важным донесением, — многозначительно добавил Кирьяков, попрежнему вытягиваясь в струйку. — Имею точные сведения о намерениях партизан…
Злорадная улыбка, как гусеница, вползла на губы полковника.
— О, это есть зеер гут, — проскрипел он.
— Разрешите докладывать? — спросил Кирьяков.
Курт Амедей фон Качке движением губ как бы сбросил гусеницу, и его глаза вонзились в Кирьякова.
— Это очень интересно, — промямлил он и вдруг выпалил, громко рявкнув:
— Разрешаю докладывать вам, «товарич Днепр»!
У Кирьякова сразу стало сухо во рту. Он сглотнул ком слюны, подступивший к горлу, и постарался изобразить на своем лице искреннее удивление.
— «Товарищ Днепр»? Господин полковник, очевидно, хочет пошутить?..
— Это правда есть. — замотал он головой. — Теперь я буду шутить с «товарич Днепр», как он долго шутил со мной… Но моя шутка будет очень серьезной. Нихт вар?
